Моральные основания и социальные нормы безопасного просоциального поведения молодежи | Кисляков
1. Юревич А. В. Нравственное состояние современного российского общества: эмпирические оценки // Вопросы психологии. 2016. № 6. С. 49–62.
2. Шестопал Е. Б., Селезнева А. В. Социокультурные угрозы и риски в современной России // Социологические исследования. 2018. № 10. С. 90–99.
3. Kislyakov P. A. Retro-Innovation of 21st Century Education as a Resource for Ensuring National Security // Russian Education and Society. 2015. Т. 57, № 11. P. 979–990.
4. Авдулова Т. П. Современные зарубежные исследования моральной идентичности подростков // Психология обучения. 2010. № 9. С. 71–86.
6. Козлова М. А., Кошелева Н. В. Забота о себе и о другом как моральная установка: междисциплинарный подход // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия IV. Педагогика. Психология. 2015. № 3 (38). С. 94–105.
7. Hardy S. A., Carlo G. Moral identity: What is it, how does it develop, and is it linked to moral action? // Child Development Perspectives. 2011. № 5(3). P. 212–218. DOI: 10.1111/j.1750-8606.2011.00189.x
8. Kohlberg L. The philosophy of moral development: moral stages and the idea of justice (Essays on Moral Development. Vol. 1). Harper & Row, 1981. 441 p.
9. Eisenberg N. Emotion, regulation, and moral development // Annual Review of Psychology. 2000. Vol. 51 (1). P. 665–697. DOI: 10.1146/annurev.psych.51.1.665
10. Graham J., Haidt J., Koleva S., Motyl M., Iyer R., Wojcik S., Ditto P. H. Moral foundations theory: The pragmatic validity of moral pluralism // Advances in Experimental Social Psychology. 2013. № 47. P. 55–130. DOI: 10.1016/B978-012-407236-7.00002-4
11. Свенцицкий А. Л., Казанцева Т. В. Повседневное просоциальное поведение личности как накопление социального капитала // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 12. Психология. Социология. Педагогика. 2015. № 2. С. 45–55.
12. Kislyakov P. A., Shmeleva E. A. Analysis of Russians’ Views on Personal Qualities as a Basis for Prosocial Safe Behavior Factors’ Identification // The Open Psychology Journal. 2020. № 13. P. 40–48. DOI: 10.2174/1874350102013010040
13. Homans G. C. Social behavior: Its elementary forms. New York; Burlingame: Harcourt, Brace & World Inc., 1961. 404 p.
14. Веrkowitz L. The self, selfishness and altruism // Altruistic and helping behavior / ed. by J. R. Macaulay, L. Berkowitz. New York: Academic Press, 1970. P. 143–151.
15. Laible D. J., Murphy T. P., Augustine M. Adolescents’ Aggressive and Prosocial Behaviors: Links With Social Information Processing, Negative Emotionality, Moral Act, and Moral Cognition // Journal of Genetic Psychology. 2014. № 175 (3). P. 270–286. DOI: 10.1080/00221325.2014.885878
16. Carlo G., Mestre M. V., Samper P., Tur A., Armenta B. E. Feelings or cognitions? Moral cognitions and emotions as longitudinal predictors of prosocial and aggressive behaviors // Personality and Individual Differences. 2010. № 48 (8). P. 872–877. DOI: 10.1016/j.paid.2010.02.010
17. Ding W., Shao Y. H., Sun B. G., Xie R. B., Li W. J., Wang X. Z. How Can Prosocial Behavior Be Motivated? The Different Roles of Moral Judgment, Moral Elevation, and Moral Identity Among the Young Chinese // Frontiers in Psychology. 2018. № 9. P. 814. DOI: 10.3389/fpsyg.2018.00814
18. Detert J. R., Treviño L. K., Sweitzer V. L. Moral disengagement in ethical decision making: a study of antecedents and outcomes // Journal of Applied Psychology. 2008. № 93 (2). P. 374–391.
19. Hardy S. A., Bean D. S., Olsen J. A. Moral Identity and Adolescent Prosocial and Antisocial Behaviors: Interactions with Moral Disengagement and Self-regulation // Journal of Youth and Adolescence. 2015. № 44 (8-SI). P. 1542–1554. DOI: 10.1007/s10964-014-0172-1
20. Gotowiec S., Mastrigt S. Having versus doing: The roles of moral identity internalization and symbolization for prosocial behaviors // Journal of Social Psychology. 2019. № 159 (1). P. 75–91. DOI: 10.1080/00224545.2018.1454394
21. Patrick R. B., Bodine A. J., Gibbs J. C., Basinger K. S. What Accounts for Prosocial Behavior? Roles of Moral Identity, Moral Judgment, and Self-Efficacy Beliefs // Journal of Genetic Psychology. 2018. № 179 (5). P. 231–245. DOI: 10.1080/00221325.2018.1491472
22. Лебедева Р. В. Нравственная сфера и личностные особенности студентов с разными типами жизненных ориентаций // Мир науки. Педагогика и психология. 2019. Т. 7, № 2. С. 52.
23. Молчанов С. В., Маркина О. С. Моральное воспитание – от модели когнитивного постижения к развитию личностных качеств (на материале зарубежных исследований) // Психология и педагогика: методология, теория и практика: материалы международной научно-практической конференции, 10 ноября 2015 г. Челябинск, 2015. С. 30–35.
24. Попова Н. В., Попова Е. В. Благотворительность как фактор формирования нравственных норм молодежи // Образование и наука. 2018. Т. 20, № 10. С. 139–155. DOI: 10.17853/1994-5639-2018-10-139-155
26. Nejati M., Shafaei A. Leading by example: the influence of ethical supervision on stu-dents’ prosocial behavior // Higher Education. 2018. № 75 (1). P. 75–89. DOI: 10.1007/s10734-017-0130-4
27. Pandya S. P. Effect of a spiritual education programme in developing altruism and prosocial behaviour among children // International Journal of Children’s Spirituality. 2017. № 22 (3-4). P. 220–238. DOI: 10.1080/1364436X.2017.1369012
28. Piekarski G. Wolontariat jako szansa rozwojowa. O triadycznej strukturze profilaktyczno-wychowawczych aspektów wolontariatu // Profilaktyka, diagnoza i terapia w teorii i praktyce edukacyjnej / U. Szuścik, J. Skibska, E. Kochanowska (red.). Libron, Kraków, 2014. S. 243–253.29. Moroń M. Konstrukcja i Weryfikacja Empiryczna Kwestionariusza Zachowań Prospołecznych (PBQ) oraz Paraprojekcyjnego Kwestionariusza Tendencji Prospołecznych (PKTP) dla Młodzieży // Psychologia Spoleczna. 2012. № 7 (4). P. 379–397.
30. Rushton J. P., Chrisjohn R. D., Fekken G. C. The altruistic personality and the self-report altruism scale // Personality and Individual Differences. 1981. Vol. 2, № 4. P. 293–302.
31. Кисляков П. А., Шмелева Е. А., Говин О. Современное волонтерство в воспитании просоциального поведения личности // Образование и наука. 2019. Т. 21, № 6. С. 122–146. DOI: 10.17853/1994-5639-2018-6-122-146
32. Старшинова А. В. Противоречия мотивации учащейся молодежи к деятельности в волонтерских организациях // Образование и наука. 2019. Т. 21, № 10. С. 143–166. DOI: 10.17853/1994-5639-2019-10-143-166
33. Стегний В. Н., Никонов М. В. Мотивация волонтерской деятельности // Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Социально-экономические науки. 2018. № 1. С. 146–156.
34. Солдатова Г. У., Нестик T. A. Историко-эволюционная перспектива человечества: от парадигмы конфликта к парадигме толерантности // Национальный психологический журнал. 2011. № 2 (6). С. 15–24.
35. Иванов М. Г. Социальная ответственность студентов как аспект социального воспитания // Психолого-педагогический журнал Гаудеамус. 2008. Т. 1, № 13. С. 120–131.
36. Орлова Ю. В. Добровольческая деятельность как средство формирования социальной ответственности студента // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2014. № 9. С. 165–169.
37. Pratt M. W., Arnold M. L., Lawford H. Growing towards care: A narrative approach to prosocial moral identity and generativity of personality in emerging adulthood. Personality, identity, and character: Explorations in moral psychology / ed. by D. Narvaez, D. K. Lapsley. New York: Cambridge University Press, 2009. P. 295–315.
39. Chiva-Bartoll O., Ruiz Montero P. J., Capella-Peris C., Salvador-García C. Effects of Service Learning on Physical Education Teacher Education Students’ Subjective Happiness, Prosocial Behavior, and Professional Learning // Frontiers in Psychology. 2020. Т. 11. Р. 331.
40. Bandura A. Social cognitive theory of moral thought and action // Handbook of moral behavior and development / еd. by W. M. Kurtines, J. L. Gewirtz. 1991. Vol. 1. P. 45–103.
Путин: жестких ограничений за нарушение моральных норм в интернете быть не должно — Общество
МОСКВА, 11 декабря. /ТАСС/. Президент России Владимир Путин выступил против жестких ограничений за нарушение морально-этических норм в интернете и СМИ. Глава государства полагает, что в этой сфере лучше действовать аккуратно и набраться терпения.
«В этой сфере нужно действовать только очень аккуратно, тонко. И нужно набраться терпения. Потому что не все средства хороши для достижения благородных целей», — сказал Путин в ответ на предложение члена Совета по правам человека Марины Ахмедовой разработать «неписаный закон» по соблюдению морально-этических норм в СМИ и в интернете. Стенограмма встречи президента с членами СПЧ опубликована в пятницу на сайте Кремля.
По мнению Путина, «жесткие ограничения со стороны государства могут привести к обратной реакции». «Это так странно, наверное, звучит из моих уст, но я думаю, что это так», — подчеркнул глава государства.
Путин согласился с Ахмедовой в том, что в интернете и СМИ очень часты случаи нарушения морально-этических норм. При этом он обратил внимание на то, что «существует очень тонкая грань между свободой слова, свободой распространения информации и ответственностью за то, как и что распространяется, с защитой наших фундаментальных ценностей, на которых основано наше общество».
«То, что происходит в некоторых странах, для нас неприемлемо совершенно», — заявил российский лидер. «Там даже трудно перечислить количество полов. Я даже названия некоторых не могу сформулировать, но это имеет место быть, это их дело. У нас своя история, своя культура, и вот здесь ключевое слово — культура», — пояснил Путин.
Повышать уровень культуры
По его мнению, в России «нужно повышать общий уровень культуры, и на этой базе развивать и профессиональную культуру, развивать то, что называется самоограничениями в определенных средах». «Эти сцены насилия. Я редко смотрю, честно говоря, телевизор, например, просто у меня времени не хватает, но иногда, если попадается, оторопь берет», — признался президент. Однако, на его взгляд, публикация подобных сцен «зависит от уровня культуры тех людей, которые выпускают в эфир такие вещи». «Я очень рассчитываю на то, что мы постепенно все-таки будем поднимать этот уровень и не будем шокировать наших людей и корежить их сознание, а наоборот, будем укреплять», — подчеркнул глава государства.
При этом он заметил, что, возможно, «нужно ограничивать и нормативно-правовыми средствами какие-то из ряда выходящие вещи». «Будем действовать аккуратно, но будем обязательно в этом направлении работать», — заверил Путин.
Естественное поведение или нарушение моральных норм и неумышленный вред культуре?
В последнее время со стороны обелиска всё чаще слышится шум детских голосов. Площадь у стелы, установленной в знак Победы в Великой Отечественной войне, превращается в игровую зону. Много обращений поступает в редакцию от пущинцев, которых волнует данная ситуация.
Гуляя по памятным местам Пущина, нередко можно встретить занятых игрой в мяч детей. Тихий и спокойный парк Победы становится парком развлечений.
Как относиться к бурно играющим детям и взрослым, которые порой присоединяются к ним? Допустимо ли это?
– Наверное, нет, всё-таки, мемориал – отдельно. Детям гулять надо на детских площадках, – считает Андрей Пономарёв, житель Пущино.
– Положительно, они же маленькие дети – ничего страшного, мы тоже туда ходим. Не играем, а просто они ходят по бордюрчикам, ничего такого, – говорит Галина Кулакова, жительница Пущина.
Разумеется, дети не подозревают, что нарушают моральные нормы поведения на территории монумента Победы, когда мяч рикошетит от обелиска к памятным плитам с именами. Но особо странным является то, что сами родители иногда не прочь погонять мяч вместе с ребятами. К сожалению, в отношении ситуации с парком Победы есть и ещё одна проблема – у детей из расположенных через дорогу домов просто нет своей игровой площадки, вот и приходится территории обелиска выполнять несвойственную ей функцию.
Знаковое место для пущинцев реставрировалось к 9 Мая прошлого года: менялись облицовочные плиты, проводились работы по общему благоустройству. И организаторы ремонта рассчитывали на бережное и уважительное отношение к памятнику. А вот нарушение этических норм поведения в подобных местах приводит к внеплановому ремонту. Вернуться в детство хочет каждый, но стоит ли это делать на территории обелиска?
Целостность памятников подвергается естественному воздействию времени – появляются сколы, трещины и надломы. К сожалению, помощниками в этом негативном воздействии становятся не только ребята, которые играют или катаются на территории знаковых мест, но и те, кто осознанно портят их внешний вид.
Одна из основных задач жителей города – привить новому поколению уважение к истории родного города, сохранить объекты культурного наследия и в целости передать их потомкам. Выбрать уважительное молчание в память о павших в годы Великой Отечественной войны или превратить знаковое место в филиал детской площадки – несложная этическая задача, в которой многие пущинцы не видят однозначного решения.
- Гликерия Березовская
- Пущинское информагентство
- Фото Сергея Воронина
Закон или моральные нормы? | Правозащитный центр «Мемориал»
С удивлением обнаружил в публичном пространстве в связи с блокировкой Телеграма позицию, утверждающую, что-то в духе «закон суров, но это закон», «нарушая законы, правовое государство не построишь», а то и что «нарушение закона ведет к разрушению правового государства». Практическое резюме этих сентенций — отказ обходить блокировки.
Разумеется, каждый волен обходить или не обходить блокировки, но приведенные аргументы, конечно, являются совершенно ложными. Понятно, когда их использует казенная пропаганда, но когда их приводит сторонник правового демократического государства, это очень странно.
Мало того, что никакой закон на самом деле не запрещает гражданам пользоваться заблокированными ресурсами и обходить блокировки (даже и чтение запрещенных экстремистскимх материалов не нарушает закона).
Но, даже и будь это запрещено, у граждан, конечно, нет никакого морального долга соблюдать идиотские запреты.
Понятно, что в любом, даже самом правовом и демократическом обществе каждый человек сам принимает решение о том, соблюдать ли ему закон. Общество посредством государства требует соблюдения каких-то норм, а человек решает, соблюдать ли их или подвергнуться риску наказания за неисполнение.
Но в демократическом обществе есть механизмы согласования воли и интересов граждан на разных уровнях, власть, пусть и с неизбежными оговорками, формируется обществом и зависит от него. Поэтому установленные общие правила предполагают максимизацию общественной пользы, а требование их соблюдения подкрепляется не только угрозой наказания, но и моралью.
В ситуации же диктатуры (подобной нашей) говорить об абстрактной моральности соблюдения закона не приходится. Понятно, что есть общеловеческие моральные нормы, которые зафиксированы и в российских законах (не убий, не укради и т.п.), но «не нарушь предписания Роскомнадзора» — в число этих норм, конечно, не входит.
Никакой моральной оправданности в добровольном соблюдении правил, которые в своих корыстных целях установили захватившие власть жулики и воры, нет. Есть лишь рациональная оценка личных рисков, связанных с нарушением этих правил. И, конечно же, соблюдение законов и правил, установленных жуликами и ворами, не приближает установление правового государства, а наоборот, закрепляет и продлевает ситуацию его отсутствия. Так что моральная оправданность в общем случае, скорее, за нарушением установленных не нами и не в наших интересах правил.
Механизм легитимации норм морали (уголовно-правовой аспект) | Анощенкова
1. Азарян Е. Р. Преступление. Наказание. Правопорядок. — СПб., 2004.
2. Алексеев С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения. — М., 2002.
3. Бавсун М. В. Методологические основы уголовно-правового воздействия. — М., 2012.
4. Бибик О. Н. Культурная обусловленность уголовного наказания. — М., 2014.
5. Бойков А. И. Нравственно-религиозные основы уголовного права. — М., 2010.
6. Георгиевский Э. В. Религиозные основы уголовно-правовых запретов. — М., 2014.
7. Глухарева Л. И. Методологические основы теории прав человека. — М., 2004.
8. Зюбанов Ю. А. Христианские основы Уголовного кодекса Российской Федерации : Сравнительный анализ норм УК РФ и Священного Писания. — М., 2007.
9. Кропачев Н. М. Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. — СПб., 1999.
10. Лопашенко Н. А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика. — СПб., 2004.
11. Лопашенко Н. А. Уголовная политика. — М., 2009.
12. Лукашева Е. А. Человек, право, цивилизации: нормативно-ценностное измерение. — М., 2009.
13. Лунеев В. В. Истоки и пороки российского уголовного правотворчества. — М., 2014.
14. Мальцев Г В. Нравственные основания права. — М., 2008.
15. Марков О. Г Этика и право: проблема единства // Государство и право. — 2011. — № 4.
16. Матузов Н. И., Малько А. В., Шундиков К. В. Правовая политика современной России: предлагаем для обсуждения проект концепции // Правовая политика: от концепции к реальности / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. — М., 2004.
17. Мирошниченко Д. В. О нравственном содержании уголовно-правового воздействия // Противодействие современной преступности: проблемы теории и практики / под ред. Н. А. Лопашенко. — Саратов, 2013.
18. Поппер К. Открытое общество и его враги. — М., 1992.
19. Преступность и духовность. — М., 2008.
20. Пудовочкин Ю. Е. Уголовный закон: легальная сила и нелегитимное насилие // Противодействие современной преступности: проблемы теории и практики / под ред. Н. А. Лопашенко. — Саратов, 2014.
21. ТасаковС. В. Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности. — СПб., 2008.
22. Тер-Акопов А. А. Христианство. Государство. Право : К 2 000-летию христианства. — М., 2000.
23. Фефелов П. А. Механизм уголовно-правовой охраны. Основные методологические проблемы. — М., 1997.
24. Цибулевская О. И. Нравственные основания современного российского права. — Саратов, 2004.
Кто и как устанавливает моральные нормы в современной России? (+ФОТО и ВИДЕО)
В дискуссионном клубе «Среда Русского Репортера» состоялся диалог на тему трансляции моральных норм в обществе. В обсуждении приняли участие психолог Александр Сосланд, филолог Ольга Седакова, учитель Юрий Романов и редактор отдела науки журнала «Русский репортер» Григорий Тарасевич.
Дискуссию вела Светлана Скарлош, руководитель спецпроектов «Русского репортера».
Социальная норма: откуда берется?
В самом начале обсуждения Григорий Тарасевич заметил, что людей собралось раза в три больше, чем на «Среду РР», посвященную проблемам секса — что ж, значит, мораль и нравственность волнуют людей в три раза больше, чем секс.
Григорий Тарасевич больше всех участников диалога задавался вопросом, что же или кто устанавливает моральные нормы в современной России. По его мнению, «ни юридический закон, ни рыночная регуляция не влияет на общество так сильно, как частная регуляция».
Социальные нормы могут быть самыми различными. Тарасевич приводит два примера. В первом рассматривается запрет курить в метро. Он сегодня не нарушается нигде, кроме как на станции метро «Выхино». Такая сложилась социальная норма в этом конкретном месте.
Другой пример — более тонкий. Григорий рассказал, как на заре своей журналистской карьеры добирался по снегу до одного поселка в компании с местным жителем. Мимо них проехала и не остановилась машина, что вызвало у попутчика бурю возмущений. В разговоре выяснилось, что этот человек только что отсидел на зоне несколько лет за убийство. А моральные нормы у него были. «Для него норма «не убий» была каким-то образом нарушаема, а норма подвезения попутчика — незыблема».
Откуда эти нормы берутся? Тарасевич высказывает две гипотезы: на них влияют конкретные люди и они черпаются из разных источников.
«У меня нет жизненной цели кого-то чему-то научить,- подчеркнул Тарасевич (коллеги, впрочем, с ним не согласились, напомнив, что он работает учителем в школе), — но исхожу из того, что мы постоянно друг другу что-то втюхиваем, манипулируем друг другом».
По мнению журналиста, люди его профессии сейчас эту роль выполняют несколько больше, чем другие. Церковь в последние пару веков отошла от «нормотворчества» и транслирует уже давно известные истины, интеллигенция — рассыпалась.
«Мы формируем свою повестку дня», — уверен Тарасевич. Так, в частности, он сам считает своей функцией — изменение нормы отношения к науке, внушение, что быть ученым — престижно.
Полифония норм
Александр Сосланд заметил, что пример курения на станции «Выхино» идеально подходит под сформулированное американским психологом Стэнфордом правилом «разбитых окон»: в неблагополучном районе оставленную машину вскоре разбивают и разбирают на запчасти, в благополучном же она может стоять сколь угодно долго — разберут ее только после того, как ей разбить стекло.
Что же касается формирования норм, то, убежден психолог, в наше время говорить о нем как о процедуре, целенаправленном процессе, сложно. Они формируются спонтанно, в разном обществе, разными и для разных людей. Отследить их, как тогда, когда они формировались для классов и государств — невозможно. Нормы меняются каждый день.
И это нормально для демократического общества. Единый источник морали возможен только в тоталитарном обществе. В демократическом — источников много, их количество постоянно растет, а пророка или гуру и сидящих у его ног учеников — нет. Демократия вообще приводит к разложению источников формирования норм.
Из зала прозвучала реплика: и сейчас есть такие люди — это лидеры сект, и иногда человек выбирает себе и такую моральную норму. Однако психолог с этим и не спорит:
«Секта — типично тоталитарное сообщество, — согласился он. — Их ценностный репертуар не очень богат и уже исчерпан. Они поют идеологические арии из уже сто раз прочитанных и всем известных опер. Самая большая проблема сегодня — отыскать новые нормы, если это вообще возможно. Можно обновлять старые, обращаться к консервативным нормам».
Мораль. Нравственность. Этика.
Возник вопрос о различии между общественными и моральными нормами.
-Представим себе Афины, золотой век, процесс Сократа. Моральные нормы стабильны, хотя общество — демократическое, единственное в то время: существуют разные общественные позиции, система выборов — прозрачная…
Происходит некоторое смешение. Курить не нравственно и не безнравственно. Речь идет не о нравственной, а о социальной норме. Вопрос о нравственной норме бесконечно более сложен. Существует ли таковая универсальная для всех homo sapiens?
Александр Сосланд возразил, что тема дискуссии — не нравственные, а именно моральные нормы.
К спору подключилась Ольга Седакова. Она напомнила, что вообще-то мораль и нравственность — это одно и то же, сказанное на разных языках. «Слово мораль в языке XIX века говорило о том, что происходит в душе», — заметила Ольга Александровна.
Из зала попытались поспорить:
-Серая масса различает мораль и нравственность. Нравственность — внутренняя, мораль — навязана обществом. Я говорю как представитель серой массы.
Но Седакова подчеркнула, что и слово «этика» — синоним того же самого слова.
Тонут академик и дворник…
Позиции попыталась примирить ведущая Светлана Скарлош:
-Мы пытаемся договориться о терминах. Мы говорим о выборе: «Как поступить, если… «Я делаю выбор исходя из того, какой набор ценностей у меня есть.
Светлана привела почти классический пример, который ей предложил ее четырнадцатилетний сын, собирающийся стать врачом: от тяжелой болезни можно спасти только одного из двух человек, причем про одного известно, что он изобретет лекарство от СПИДа. Кого надо выбрать? Сам молодой человек уверен, спасать надо изобретателя.
Александр Сосланд предложил решить задачу более рационально: «Обычно этот вопрос задается в форме анекдота: «тонут академик и дворник». Правильный ответ: надо спасать того, кто ближе».
Светлана попыталась приблизить пример к жизни: ежедневно в ожоговом центре приходится решать такую проблему, потому что там имеется только два аппарата ИВЛ. Но тут уже появились оппоненты в зале: для таких случаев существует специально разработанная Пироговым классификация. Один из зрителей, медбрат Андрей, ответил однозначно: надо спасать того, кому аппарат нужнее. «Мой отец, тоже врач, рассказывал, как у него в больнице отключили свет, — Андрей также обратился к жизненным примерам. — Аппараты отключились, и врачам пришлось качать больных двумя руками, мешками амбу.
В конечном итоге, Светлана сформулировала основной вопрос: как осуществлять такой выбор? Можно ли вообще принимать такого рода решения?
Юрий Романов сформулировал проблему проще. «Когда человек стоит перед выбором, он выбирает (думает о двух вещах — если это можно называть размышлением): есть социальное одобряемое поведение (семьей, обществом, государством, друзьями и т. д.) — и как поступить так, чтобы совесть не взыграла? Последнее тоже восходит к общественным нормам, но…
Новая мораль
Итак, новая мораль. Как она формируется? Александр Сосланд привел слегка инфернальный пример.
-Мы, те, кто работают с новыми русскими, отмечаем, что там имеет место странная инверсия, касающаяся морали. Советская власть была с точки зрения этих людей аморальна. Когда она кончилась, стало считаться моральным топтать все ее нормы, даже те, которые соответствуют общечеловеческой этике.
Оттуда, заметил психолог, и жесткость и аморальность среды новых русских. На самом деле, эта среда далеко не так примитивна, как может казаться со стороны. «Те, с кем мне приходилось сталкиваться — толковые ребята, взыскующие какой-то истины», — подчеркнул Сосланд.
Так что запомним: в лице так называемых новых русских мы наблюдали не беспредельщиков, а носителей новой, парадоксальной, своеобразной и агрессивной морали.
Можно ли быть верным по-немецки?
О схожей модели рассказала Ольга Седакова.
-Советский строй, как и нацисткий, подложил под общество бомбу замедленного действия, потому что декларировал хорошие вещи, и они оказались им скомпрометированы.
В результате, например, в немецком языке нельзя употреблять слово «верность» — это понятие считалось слишком значимым для нацистов. Ольга Александровна подчеркнула, что и сама уже сталкивалась с таким казусом: при переводе одной из ее работ редактор обратил внимание на слово «верный»: «У нас так не говорят».
Подобный пересмотр лексикона филолог считает неумной реакцией. Отказаться от всего, что испачкано нацизмом — погибельный путь.
«У нас тоже многие слова стали иметь характер пропаганды, — объяснила она. — Раз мы говорили, что самоотверженность — это хорошо, а сами были гады, значит, мы вообще не должны быть самоотвержены — бери от жизни все».
Кстати, о рекламных слоганах. Наша реклама, напомнила Седакова, до сих пор аморальна, и во многих странах ее бы запретили. Сама ее наглость и величина, сама ее форма — это тоже пропаганда.
Ольга Седакова привела яркий пример: рекламу с агрессивным слоганом «ведь я этого достойна». В оригинале слоган противоположный: «Это меня достойно».
По мнению Седаковой, реклама была большой школой отучивания от советских норм и по сей день действует как школа человеческих душ.
Переход к новым нормам зафиксировал и Юрий Романов.
-Есть ощущение, что из обихода уходят понятия, о содержании которых нельзя договориться, — заметил он. — Например, некоторое время стали из учебных программ убирать слово «патриотизм» и заменять словом «самоидентификация». Потому что когда говорят «патриотизм», важно, кто говорит — у этого слова могут быть противоположные значения.
Мораль и политика
В наше время неожиданно вопросы моральные пересеклись с политическими.
По мнению Ольги Седаковой, последние протесты носили моральный и даже нравственный, если уж разделять эти понятия, характер. У тех, кто выходили на площади, главным было слово «достоинство». Речь шла о том, унижает ли режим человеческое достоинство или уважает?
Ольга Александровна напомнила, что именно в ответ на это власть представила себя хранительницей моральных ценностей: против однополых браков и т. д. Тем самым была сконструирована новая ситуация и новое противопоставление: с одной стороны, мораль как сохранение традиционных ценностей, с другой стороны — как особое отношение к человеку.
Согласен с этим и Александр Сосланд:
-Мораль стала политическим фактором. Актуальное протестное движение берет на вооружение соображения морального толка. Переход от советского к постсоветскому строю шел в первую очередь на экономических лозунгах, а сейчас — на резком несоответствии того, что политики делают и что декларируют.
Сама по себе реакция власти на протестное движение не содержит в себе ничего нового, убежден психолог — любая власть прикидывается справедливостью и моралью, и никакая власть не удержится, если будет говорить, что преследует только свои интересы. Новое здесь лишь то, что это первый ответ постсоветской власти на очень серьезные моральные упреки.
Хотят ли русские быть честными?
От проблем политических произошел переход к проблемам общего состояния российского общества.
-На митинге на проспекте Сахарова Акунин предложил создать движение «Честная Россия», — напомнила присутствующая в зале психолог Татьяна Павловна Гаврилова. — Но хотят ли русские быть честными?
Если при Карамзине в России воровали, то сейчас ее уничтожают. Количество людей, которые участвуют в расхищении, сопоставимо с количество православных.
Ценность может лежать в голове и быть знаемой, а может направлять. Так, у детей есть знаемая норма: воровать нельзя, а рука тянется. Гаврилова напомнила пример из описанного писателем В. Г. Короленко обсуждения среди молодых революционеров: можно ли украсть на революцию? Только один молодой человек ответил, что рука бы не поднялась.
Так вот, если у нас рука не поднимается украсть — то мы идем вперед, а если мы можем украсть, соврать — то мы никуда не идем, подытожила психолог.
Александр Сосланд с этим выступлением не согласился. С его точки зрения, честность вообще неотделима от определенных практик и процедур. Зафиксировать честность — это уже некая процедура. Норма всегда охраняется — в том числе и практикой насилия. Уже выяснение того, кто врет, а кто не врет — это сложная процедура, соотносимая с новыми критериями истины.
«Сказать, что это нечто данное, что вся нация нравственна или безнравственна — это возвышенное празднословие. Надо разбираться с каждым отдельно взятым человеком. Обобщение будет нечестным», — уверен Сосланд.
Герои моральных норм
Спор продолжился. Гаврилова напомнила, что двоемыслие в русской культуре существует очень давно, и тоталитаризм тут не при чем. «Читайте Лескова! — порекомендовала она. — Две вещи лежат в основе наших драм: самодержавие и крепостное право». По мнению психолога, именно здесь — корни того самого двоемыслия, моральной безответственности: «Надо кем-то стать, чтобы принимать решение».
Именно поэтому так мало взрослых людей, имеющих настоящий авторитет среди детей. «Огромный массив лжи мешают детям иметь авторитеты. Никто ни перед кем не отвечает».
Авторитет учителя
Так в диалоге возникла еще одна тема — авторитет старшего. Юрий Романов напомнил очевидную истину: когда учитель учит, «как правильно делать», он может апеллировать к «так надо» или высказывать свое суждение и показывать собственный пример. Как правило, слушают вторых, а не первых.
Григорий Тарасевич, как человек, имеющий опыт школьного учителя, заметил, что ему, достаточно либеральному педагогу, удавалось наводить порядок в классе (конкретно: отбирать у школьников айпады на время урока) не без помощи иронии.
Участники обсуждения единогласно пришли к выводу, что Григорий Тарасевич — несомненно сильный авторитет для своих учеников.
Кстати, авторитет школьного учителя был и остается весьма значимым для сегодняшнего человека. По крайней мере, когда в конце обсуждения зрители отвечали на вопрос о личных авторитетах, одна девушка привела в пример именно своего школьного педагога — как человека, который не просто «что-то делал», а готов был уделять огромное время внеклассной работе, не за деньги, а просто потому что видел в этом свой долг.
Нравственный горизонт
О плачевном нравственном состоянии нашего общества сказала Ольга Седакова, касаясь такого понятия, как «нравственный горизонт».
-Не надо преувеличивать плюрализм. Наше общество, как и западное, разнообразно, монолитным оно никогда не было. В одной пьесе Шекспира вы встретите героев, которые руководствуются разными нравственными нормами.
Но есть нравственный горизонт. Одно дело делать нечто и понимать, что это плохо. Другое — не понимать. У нас и в Европе этот горизонт очень различен. Его можно назвать не высокими словами, а просто термином «приличия».
Каким-то образом при всем плюрализме европейского мира везде реагируют как на неприличное поведение на перебивание, на бестактность, на заданный вопрос без попытки понять прочитанное, напомнила Седакова. У нас этого нет. Но что-то меняется.
-У нас стали чувствовать, что у нас что-то плохо с горизонтом, — подтверждает Ольга Александровна. — Некоторые вещи становятся нетерпимыми, которые раньше были нормальными. За последние несколько лет возникло много волонтерских движений, в Киеве начали снег убирать, у нас — пожары тушить. Появилась надежда, что сделать что-то можно, что вместе это сделать — проще. Мне бы хотелось, чтобы изменилось и в других областях. Невнимание, нежелание думать и т. д.
Общество недоверия
Таким образом можно зафиксировать рост доверия друг ко другу в российском обществе. Ведь вообще-то, как справедливо отметила Ольга Седакова, уровень недоверия в нашем обществе зашкаливает.
В той или иной степени это присуще не только России. Тоталитарным опытом искалечен весь мир. Об этом уже говорилось ранее, когда речь шла о девальвации терминов.
-Чтобы добиться у зрителя и слушателя доверия, многие авторы должны быть ироничными и извиняться («извините за пафос»), — отметила Седакова.
О тотальном недоверии говорили и выступающие из зала.
-Бессмысленно говорить о моральных нормах в обществе, где не принято доверие, — заявила одна зрительница, утверждающая, что моральные нормы формирует сегодня в первую очередь семья. — Пока мы с детства не переломим норму «не доверять людям» — ничего не изменится.
Впрочем, прозвучала и иная точка зрения: нам не хватает скорее искренности и уверенности в себе. Мы не доверяем людям, потому что не уверены в себе.
Устанавливают ли моральные нормы СМИ?
Кто же все-таки устанавливает моральные нормы в России? Ответ попытались найти в самом конце встречи, когда времени уже не оставалось.
Наиболее радикальная точка зрения прозвучала из зала:
-Сегодня моральные кодексы в России кто только не устанавливает — любая группировка, от РПЦ до ЛГБТ. И их мораль может не коррелировать с общечеловеческой нравственностью.
Григорий Тарасевич отнесся к этой точке зрения скептически:
-Какие моральные нормы устанавливает, скажем, партия «Единая Россия»? А РПЦ, кроме общепринятых?
В ответ прозвучало уточнение: кто транслирует нормы, тот их и устанавливает. То есть средства массовой информации. То же ЛГБТ-сообщество: «каминг аут» или гей-парад — это тоже трансляция моральных норм. Это сообщество претендует на власть или влияние и использует для этого соответствующие СМИ.
Григорий Тарасевич задал прямой вопрос:
-Вам лично какую-нибудь норму протранслировали через СМИ?
Из зала поступили неожиданные примеры: одна девушка под влиянием СМИ задумалась о позитивном смысле однополых связей, в другом случае закрепился новый моральный авторитет — персонаж репортажа корреспондента «Русского репортера» Марины Ахмедовой, почтальон, который продолжает разносить почту нескольким всеми забытым пенсионерам.
Чулпан Хаматова, Эдуард Лимонов и семья
В конце встречи (времени не хватало решительно) Светлана Скарлош предложила ответить на вопрос о моральных авторитетах. У кого они какие?
Ответы звучали самые разные, но большинство сводилось к одному: те, кого я лично знаю, кто лично для меня может быть примером. Для одних это друг и товарищ с детства, для других (кстати, большинства) — семья, для третьих — школьный учитель.
Более общих примеров назвали очень мало.
-Моральные нормы формирует харизматичный человек, типа Гриши Тарасевича, — продолжая тему школьного учителя, предположил (Григорий Тарасевич при этом заметно смутился) молодой человек Андрей, который принимал участие в самом начале разговора. — Чем заметнее этот человек, тем больше людей смогут сделать тот или иной моральный выбор под его влиянием
Два других примера были приведены одним и тем же человеком, отчего зазвучали особенно парадоксально: во-первых, это тот, кто делает просто очень хорошее дело (яркий представитель — Чулпан Хаматова), а во-вторых, тот, кто «прет, как танк», донося свою позицию — это писатель и оппозиционный политик Эдуард Лимонов.
***
На этом все-таки пришлось ставить точку в дискуссии. Подводя итог обсуждения, Светлана Скарлош смогла ответить на вопрос, почему столько людей пришло и приняло в нем участие.
-Вопрос о моральных нормах — этот вопрос о том, кто я? Вопрос про правила — это вопрос, к чему я принадлежу. А это то, что интересно всегда.
Фото Анны Гальпериной
Как в проекте Конституции смешались моральные и правовые нормы
В частности речь идет о том, что моральные устои, опирающиеся на национальные традиции общества, смешались с правовыми нормами, которые обязаны соблюдать все граждане.
В свою очередь разработчики проекта Основного закона утверждают, что в документе были устранены первоначальные недостатки, а все нормы сбалансированы, что их разрабатывали, используя научный подход.
Роль свободы слова, «анатомия» непоследовательности
Согласно новому проекту Конституции, который был разработан Конституционным совещанием и направлен в Жогорку Кенеш, положения о правах и свободах человека, включая права и обязанности человека и гражданина, будут состоять из шести глав и 45 статей.
В четырех статьях о свободе слова и печати содержатся положения о праве на получение и распространение информации, но при этом нарушена их последовательность.
Самая главная норма, запрещающая цензуру и составляющая фундаментальную основу свободы слова о том, что «не могут приниматься законы, ограничивающие свободу слова», вошла в статью 63 проекта Конституции. А о праве каждого на свободу мысли и выражение мнения прописано в статье 32. Наконец, в статью 29 внесено положение о запрете уголовного преследования за распространение информации, порочащей или унижающей честь и достоинство личности.
Бывшая судья Конституционной палаты Клара Сооронкулова, заметившая подобные недочеты в документе, объяснила это незнанием законодательной техники:
‒ Существует техника написания законов. Видно, что этот проект писали люди, которые не знают этой техники. Одна статья может быть посвящена каким-то общественным отношениям, а условия их регулирования могут быть прописаны в следующей. Раз речь идет о свободе слова, то связанные с ней гарантии, условия, запреты или ограничения надо было указать в следующих статьях.
Юрист также отметила, что в документе есть места, когда авторы одну и ту же вещь прописывают в нескольких статьях.
В новом проекте Конституции нормы о правах и свободах человека описаны в таких разделах как «Личные права и свободы», «Политические права», «Экономические и социальные права», «Гражданство. Права и обязанности гражданина», а также «Гарантии прав и свобод человека и гражданина». Кроме того, появился раздел «Духовно-культурные основы общества», в котором изложены нормы, касающиеся взаимоотношений общества и государства.
Клара Сооронкулова, говоря о смешении принципов морали с нормами права, отметила, что не понятна логика последующего соблюдения этих правил:
Клара Сооронкулова.‒ В одной из статей они прописали, что «трудоспособные, совершеннолетние дети обязаны заботиться о родителях». Это в свою очередь является моральной установкой, которая опирается на негласное общественное понятие. Несмотря на то, что данное правило определяет нормы поведения в обществе, оно не может стать правовой нормой. Это два разных концепта. Ведь если в Конституции прописывается такое условие, то в последующем государство должно прописать в других подзаконных актах условия выполнения данной нормы и гарантировать ее соблюдение. Для этого в Конституции и указываются основополагающие нормы. Нельзя туда вписывать все, что хочется. Должны быть условия для того, чтобы то или иное положение можно было реализовать путем законов.
Хаос из прав и обязанностей
Правозащитница Рита Карасартова говорит, что в проекте Конституции не были четко определены права, обязанности как человека и гражданина, так и государства, а основы фундаментального права в ряде случаев представлены как гарантии государства:
Рита Карасартова.‒ В предложенном проекте Основного закона разделены главы «Гарантии прав человека» и «Права и свободы человека». А норма о том, что каждый гражданин может защитить свои права в суде, прописана в разделе о гарантиях государства. Но ведь эта норма в первую очередь является правом любого человека. Это мое право – защищать себя в суде. А как государство может это гарантировать? Они перепутали права с обязанностями, нагородили черт знает что.
Помимо этого, некоторых наблюдателей удивило, что в проект вошли нормы, которые являются узконаправленными, и которые по международным правилам разработки Конституции вносятся не в Основной закон, а в другие подзаконные акты.
Однако руководитель Конституционного совещания Бекбосун Борубашев заявил, что уже давно слышит критику подобной той, что озвучена, а потому предложил тем, кто недоволен обнародованным проектом Конституции, разработать свой вариант документа. По его словам, существующая версия Конституции была значительно улучшена и представлена как новый проект:
Бекбосун Борубашев.‒ Тот, кто прочитал бы не только новый проект Конституции, но и действующий Основной закон, не стал бы делать такие заявления. И потом, должны быть границы критики. Если я критикую чью-то работу, значит, я должен предложить что-то лучше. Я обосновал бы, что неверно в чужом варианте, и сказал: «А теперь посмотри на это». От критиков не было внесено никаких предложений, они не разрабатывали альтернативный вариант. Но сколько можно критиковать попусту? Я думал, что они разработают свой проект Конституции и предложат его общественности. Но они и этого не сделали.
Конституционное совещание недавно направило в парламент новый проект Основного закона. После публикации текста документа на своем сайте Жогорку Кенеш, как стало известно, приступит к его рассмотрению и обсуждению с 17 февраля.
NO
Перевод с кыргызского. Оригинал статьи здесь.
Есть надежда на объективные моральные стандарты, но как мы можем лучше соответствовать им? : NewsCenter
2 июня 2021 г.
Getty ImagesМногие из нас реагируют на новости о преступлениях на почве ненависти, массовых расстрелах, жестокости полиции или дискриминационной политике с моральным негодованием. Мы рассматриваем эти вещи как нарушение основных принципов, касающихся неотъемлемой ценности и прав людей — моральных принципов, которые кажутся объективно истинными, а не просто вопросами вкуса или условностей.
Но оставляет ли наука место для таких философских идей или вместо этого объясняет их иллюзиями, проистекающими из нашей эволюционной обусловленности? И если это действительно оставляет место для них, может ли это пролить свет на то, как люди могут лучше соответствовать объективным моральным стандартам?
В статье в журнале науки и культуры Nautilus Уильям ФитцПатрик, профессор интеллектуальной и нравственной философии Гидеона Вебстера Бербанка из Университета Рочестера, преследует две цели.Во-первых, он дает повод для надежды на то, что действительно существует «объективная и универсально истинная человеческая мораль» (хотя и допускающая нюансы и вариации в зависимости от обстоятельств в разных культурах). Во-вторых, он рассматривает вопрос о том, достаточно ли сильны, учитывая глобальный рост трайбализма и национализма, «лучшие ангелы нашей природы», чтобы создавать и поддерживать лучший мир ».
Обдумывая, «должны ли мы согласиться с утверждением разоблачителя о том, что наши моральные убеждения просто отражают« морально слепые »причинные влияния эволюции», ФитцПатрик утверждает, что «как и в других областях исследования, мы способны развивать и применять наши развитые знания». факультетов, в культурном контексте богатых традиций исследования, способами, которые в значительной степени не зависят от конкретного эволюционного микроменеджмента.«Вполне вероятно, что мы можем сделать то же самое, — утверждает он, — рассуждая о моральных вопросах, — открывать объективные моральные стандарты, по крайней мере, при надлежащей культурной и институциональной поддержке.
Но социальные сети усилили влияние фигур, которые распространяют ложную информацию в политических целях, разжигая страхи, ведущие к трайбализму — «противоположности моральному прогрессу». Он заключает: «Наши перспективы приближения к идеалам правдоподобно объективной и универсальной морали зависят от обращения вспять тенденций, которые привели нас сюда, и создания среды, в которой лучшие аспекты человеческой натуры могут вести нас вперед.”
Фитцпатрик, специалист по метаэтике, нормативной этической теории и прикладной этике, является младшим редактором журнала Ethics и автором книги Teleology and the Norms of Nature (Garland, 2000), а также многочисленных научных статей. и главы книг.
Теги: Искусство и наука, Отдел философии, Уильям ФитцПатрик
Категория : Голоса и мнения
Последовательность и этика — Центр прикладной этики Марккула
Последовательность — отсутствие противоречий — иногда называют признаком этики.Предполагается, что этика дает нам руководство к нравственной жизни, и для этого она должна быть рациональной, а чтобы быть рациональной, она должна быть свободной от противоречий. Если бы человек сказал: «Откройте окно, но не открывайте окно», мы бы не знали, что делать; команда противоречива и, следовательно, иррациональна. Точно так же, если нашим этическим принципам и практике не хватает последовательности, мы, как рациональные люди, окажемся в растерянности относительно того, что нам следует делать, и разделимся относительно того, как нам следует жить.
Этика требует последовательности в том смысле, что наши моральные нормы, действия и ценности не должны противоречить друг другу.Изучение нашей жизни, чтобы выявить несоответствия, а затем изменение наших моральных стандартов и поведения, чтобы они были последовательными, является важной частью морального развития.
Где мы можем обнаружить несоответствие? Во-первых, наши моральные стандарты могут не соответствовать друг другу. Мы обнаруживаем эти несоответствия, глядя на ситуации, в которых наши стандарты требуют несовместимого поведения. Предположим, например, что я считаю неправильным не подчиняться моему работодателю, а также считаю, что неправильно причинять вред невиновным людям.Затем предположим, что однажды мой работодатель настаивает, чтобы я работал над проектом, который может причинить вред невинным людям. Ситуация обнаруживает несоответствие моих моральных норм. Я могу либо подчиняться своему работодателю, либо избегать причинения вреда невиновным людям, но я не могу делать и то, и другое. Чтобы быть последовательным, я должен изменить один или оба этих стандарта, изучив причины, по которым я их принял, и взвесив эти причины, чтобы увидеть, какой стандарт более важен и заслуживает сохранения, а какой менее важен и нуждается в модификации.
Более важный вид несоответствия — это то, что может возникнуть, когда мы применяем наши моральные стандарты к различным ситуациям. Чтобы быть последовательными, мы должны применять одни и те же моральные стандарты к одной ситуации, которые мы применяем к другой, если мы не можем показать, что эти две ситуации различаются релевантным образом. Я могу, например, полагать, что имею право купить дом в любом районе, в каком захочу, потому что я считаю, что люди должны иметь право жить, где захотят. Но я в числе первых выступаю против продажи соседнего дома группе умственно отсталых.Но в чем разница между двумя ситуациями, которая оправдывает такое различие в лечении? Какая разница, что дает мне право покупать дом в любом районе, но не в них?
Есть еще один смысл, в котором потребность в последовательности входит в этику. Мы можем придерживаться последовательных моральных стандартов и применять их последовательным образом, но мы можем не быть последовательными в том, кем мы являемся как личности. Мы часто используем слово «честность» для обозначения людей, которые действуют в соответствии с их убеждениями.Здесь последовательность означает, что действия человека находятся в гармонии с его или ее внутренними ценностями. Полоний, персонаж шекспировского «Гамлета», указывает — возможно, с некоторым преувеличением — насколько важна такая честность для нравственной жизни, когда он говорит своему сыну Лаэрт:
Это прежде всего: чтобы твое собственное «я» было правдой,
И это должно следовать, как ночь за днем,
Тогда ты не можешь быть лживым ни для кого.
Последовательность в нашей жизни также подразумевает внутреннюю целостность.Может случиться так, что внутренние желания человека вступают в конфликт друг с другом. Например, желанию быть смелым или честным может противоречить желание избежать неудобств или боли, которых часто требует смелость или честность. Допускать такой конфликт обречено на провал, потому что эти желания противоречат друг другу. Чтобы достичь последовательности, мы должны работать над формированием наших желаний для достижения своего рода внутренней гармонии.
Последовательность этики настолько важна, что некоторые моралисты считают, что она составляет всю этику.Они утверждали, что если люди последовательно относятся ко всем людям одинаково, они всегда будут действовать этично. Они утверждают, что этичное поведение — это просто вопрос последовательности, проявляющейся ко всем людям с тем же уважением и вниманием, которые мы требуем по отношению к себе. Сама Библия, кажется, подразумевает, что этика состоит из ничего, кроме согласованности со словами: «Поступайте с другими так, как вы хотите, чтобы они поступали с вами: в этом весь Закон и пророки». (Матф. 7:12) Этот библейский стих иногда интерпретируется как означающий, что всю мораль можно свести к требованию избегать противоречий между тем, что, по мнению одного, подходит для других, и тем, что, по его мнению, подходит для него самого.
Но разве последовательность — это все, что нужно для этики? Мы можем полностью соответствовать нашим моральным принципам и ценностям, но наши принципы могут быть неправильными, а наши ценности неуместными. Мы можем даже быть последовательными в том, чтобы относиться к другим так же, как относимся к себе, но такая последовательность вряд ли будет признаком нравственной жизни, если нам случится плохо относиться к себе.
Можно сказать, что, хотя последовательности явно недостаточно для этики, она, по крайней мере, необходима для этики.Этика требует согласованности между нашими моральными стандартами и тем, как мы их применяем. Этика также требует согласованности между нашими этическими стандартами и нашими действиями, а также между нашими внутренними желаниями. Наконец, этика требует согласованности между тем, как мы относимся к себе, и тем, как мы относимся к другим.
Этический релятивизм — Центр прикладной этики Марккула
Культуры сильно различаются по своим моральным устоям. Как показывает антрополог Рут Бенедикт в книге Patterns of Culture , разнообразие очевидно даже в тех вопросах морали, с которыми мы могли бы согласиться:
Можно предположить, что в вопросе лишения жизни все народы согласятся на осуждение.Напротив, в случае убийства может считаться, что человек убивает по обычаю своих двоих детей, или что муж имеет право на жизнь и смерть по отношению к своей жене, или что обязанность ребенка — убить своих родителей. пока они не состарились. Может случиться так, что убивают тех, кто крадет птицу, или тех, кто первым режет верхние зубы, или тех, кто родился в среду. У некоторых народов человек мучается из-за несчастного случая, у других это не имеет значения. Самоубийство также может быть легким делом, к которому прибегает любой, кто потерпел небольшой отпор, действие, которое постоянно происходит в племени.Это может быть самый высокий и благородный поступок, который может совершить мудрый человек. С другой стороны, сам рассказ об этом может вызывать недоверчивое веселье, а сам акт невозможно представить себе как человеческую возможность. Или это может быть преступление, наказуемое по закону, или считающееся грехом против богов. (стр.45-46)
Другие антропологи указывают на ряд практик, которые считаются морально приемлемыми в некоторых обществах, но осуждаются в других, включая детоубийство, геноцид, полигамию, расизм, сексизм и пытки.Такие различия могут заставить нас задуматься, существуют ли какие-либо универсальные моральные принципы или мораль — это просто вопрос «культурного вкуса». Различия в моральных практиках в разных культурах поднимают важный вопрос этики — концепцию «этического релятивизма».
Этический релятивизм — это теория, согласно которой мораль соотносится с нормами культуры. То есть, является ли действие правильным или неправильным, зависит от моральных норм общества, в котором оно практикуется. Одно и то же действие может быть морально правильным в одном обществе, но быть морально неправильным в другом.Для этического релятивиста не существует универсальных моральных стандартов — стандартов, которые можно было бы универсально применять ко всем людям в любое время. Единственные моральные стандарты, по которым можно судить о деятельности общества, являются его собственными. Если этический релятивизм верен, не может быть общей основы для разрешения моральных споров или для достижения согласия по этическим вопросам между членами различных обществ.
Большинство специалистов по этике отвергают теорию этического релятивизма. Некоторые утверждают, что, хотя моральные практики в обществах могут различаться, фундаментальные моральные принципы, лежащие в основе этих практик, не отличаются.Например, в некоторых обществах убийство родителей по достижении ими определенного возраста было обычной практикой, основанной на убеждении, что людям будет лучше в загробной жизни, если они войдут в нее, оставаясь физически активными и бодрыми. Хотя такая практика была бы осуждена в нашем обществе, мы согласились бы с этими обществами в отношении основного морального принципа — обязанности заботиться о родителях. Таким образом, общества могут по-разному применять фундаментальные моральные принципы, но соглашаться с ними.
Также утверждается, что некоторые моральные убеждения могут относиться к культуре, а другие — нет. Определенные обычаи, такие как обычаи в отношении одежды и приличия, могут зависеть от местных обычаев, тогда как другие практики, такие как рабство, пытки или политические репрессии, могут регулироваться универсальными моральными стандартами и считаться неправильными, несмотря на многие другие различия, существующие между культурами. То, что некоторые практики относительны, не означает, что все практики относительны.
Другие философы критикуют этический релятивизм из-за его последствий для индивидуальных моральных убеждений. Эти философы утверждают, что если правильность или неправильность действия зависит от норм общества, то из этого следует, что человек должен подчиняться нормам своего общества, а отклоняться от этих норм — значит действовать безнравственно. Это означает, что если я являюсь членом общества, которое считает, что расовые или сексистские практики морально допустимы, то я должен принять эти практики как нравственно правильные.Но такая точка зрения способствует социальному соответствию и не оставляет места для моральной реформы или улучшения в обществе. Более того, члены одного и того же общества могут придерживаться разных взглядов на практику. В Соединенных Штатах, например, существует множество моральных мнений по вопросам, начиная от экспериментов на животных и заканчивая абортами. Что представляет собой правильное действие при отсутствии общественного согласия?
Возможно, самый сильный аргумент против этического релятивизма исходит от тех, кто утверждает, что универсальные моральные стандарты могут существовать, даже если некоторые моральные практики и верования различаются в разных культурах.Другими словами, мы можем признать культурные различия в моральных практиках и убеждениях и по-прежнему считать, что некоторые из этих практик и убеждений являются неправильными с моральной точки зрения. Практика рабства в обществе США до Гражданской войны или практика апартеида в Южной Африке неправильны, несмотря на убеждения этих обществ. Обращение с евреями в нацистском обществе достойно морального осуждения независимо от моральных убеждений нацистского общества.
Для этих философов этика — это исследование правильного и неправильного посредством критического изучения причин, лежащих в основе практик и убеждений.Как теория, оправдывающая моральные практики и убеждения, этический релятивизм не признает, что у одних обществ есть более веские основания для того, чтобы придерживаться своих взглядов, чем у других.
Но даже если теория этического релятивизма отвергается, следует признать, что эта концепция поднимает важные вопросы. Этический релятивизм напоминает нам, что разные общества имеют разные моральные убеждения и что на наши убеждения глубоко влияет культура. Это также побуждает нас исследовать причины, лежащие в основе убеждений, которые отличаются от наших собственных, и побуждает нас исследовать причины, по которым мы придерживаемся убеждений и ценностей.
Природа управленческих моральных стандартов
Барри, Винсент: 1979, Моральные проблемы в бизнесе , Wadsworth Publishing Company, Калифорния.
Google Scholar
Бошамп, Том Л. и Норман Боуи (ред.): 1979, Этическая теория и бизнес , Прентис-Холл, Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси
Google Scholar
Бендикс, Рейнхарт: 1956, Работа и полномочия в промышленности , Джон Вили и сыновья, Нью-Йорк.
Google Scholar
Берд, Фредерик: 1981, «Парадигмы и параметры в сравнительном исследовании религиозной и идеологической этики», Journal of Religious Ethics .
Берд, Фредерик: 1982, «Культурные формы морали», рабочий документ, Университет Конкордия.
Bok, Sisela: 1977, Lying , Cambridge, Harvard University Press.
Google Scholar
Bowie, Norman: 1982, Business Ethics , Prentice-Hall, Englewood Cliffs, N.J.
Google Scholar
Дюркгейм, Эмиль: 1974, Социология и философия , перевод Д. Ф. Покока, Свободная пресса, Нью-Йорк.
Google Scholar
Гэлбрейт, Джон К .: 1973, Экономика и общественные цели , Нью-Американская библиотека, Нью-Йорк.
Google Scholar
Хайльбронер, Роберт Л.: 1953, Мирские философы , Саймон и Шустер, Нью-Йорк.
Google Scholar
Лакруа, W. L .: 1977, Принципы этики в бизнесе , исправленное издание, University Press of America.
Лэдд, Джон: 1957, Структура морального кодекса , Издательство Гарвардского университета, Кембридж.
Google Scholar
Левин, Аарон: 1976, Еврейский закон и свободное предпринимательство , Yeshiva University Press, Нью-Йорк.
Google Scholar
Нельсон, Бенджамин: 1969, Идея ростовщичества , University of Chicago Press, Чикаго.
Google Scholar
Райан, Джон А.: 1916, Distributive Justice , Macmillan & Co., Нью-Йорк.
Google Scholar
Саттон, Фрэнсис X., С.Э. Харрис, К.Кайсен, Дж. Тобин: 1956, The American Business Creed , Издательство Гарвардского университета, Кембридж.
Google Scholar
Тоуни, Р. Х .: 1926, Религия и подъем капитализма , Харкорт, Брейс и компания, Нью-Йорк.
Google Scholar
Тейлор, Фредерик Джексон: 1911, Принципы научного менеджмента , Харпер и братья, Нью-Йорк.
Google Scholar
Веласкес, Мануэль Г .: 1982, Деловая этика , Прентис-Холл, Энглвуд Клиффс.
Google Scholar
Weber, Max: 1949, Методология социальных наук , перевод Э. Шилы, The Free Press.
Weber, Max: 1968, Экономика и общество , изд. Дж. Ром, Калифорнийский университет Press, Беркли.
Google Scholar
Вайнштейн, Джеймс: 1968, Корпоративный идеал в либеральном государстве , Beacon Press, Бостон.
Google Scholar
Этика, обзор | Безграничное управление
Определение этики
Этика — это набор моральных принципов, которыми руководствуется человек.
Цели обучения
Определите этику и ее применение к организациям
Основные выводы
Ключевые моменты
- Этическое поведение основывается на письменных и неписаных кодексах принципов и ценностей, которых придерживается общество.
- Этика отражает представления о том, что правильно, что неправильно, что справедливо, что несправедливо, что хорошо и что плохо с точки зрения человеческого поведения.
- Этические принципы и ценности служат руководством к поведению на личном уровне, внутри профессии и на уровне организации.
Ключевые термины
- поведение : Как действует живое существо.
- этика : Изучение принципов правильного и неправильного поведения.
- values : Собрание руководящих принципов; то, что каждый считает правильным, важным и желательным в жизни, особенно в отношении личного поведения.
Этика — это набор моральных принципов, которыми руководствуется человек. Эти нравы формируются социальными нормами, культурными обычаями и религиозными влияниями. Этика отражает представления о том, что правильно, что неправильно, что справедливо, что несправедливо, что хорошо и что плохо с точки зрения человеческого поведения.Они служат компасом, указывающим, как люди должны вести себя по отношению друг к другу, понимать и выполнять свои обязательства перед обществом и жить своей жизнью.
Хотя этические убеждения разделяются отдельными людьми, они также могут быть отражены в ценностях, практике и политике, которые определяют выбор, сделанный лицами, принимающими решения, от имени своих организаций. Фразы деловой этики и корпоративной этики часто используются для описания применения этических ценностей в деловой деятельности.Этика применяется ко всем аспектам поведения и имеет отношение к действиям отдельных лиц, групп и организаций.
Помимо индивидуальной этики и корпоративной этики существует профессиональная этика. Такие профессионалы, как менеджеры, юристы и бухгалтеры, — это люди, которые обладают специальными знаниями и навыками при предоставлении услуг клиентам или населению. В силу своей профессии у них есть обязательства перед теми, кому они служат. Например, юристы должны сохранять конфиденциальность разговоров с клиентами, а бухгалтеры должны демонстрировать высочайший уровень честности и порядочности при ведении документации и финансовом анализе.Профессиональные организации, такие как Американская медицинская ассоциация, и лицензирующие органы, такие как правительства штатов, устанавливают и обеспечивают соблюдение этических стандартов.
Пример
Концепция корпоративной социальной ответственности подчеркивает этическое поведение, поскольку оно требует от организаций понимания, выявления и устранения неэтичного экономического, экологического и социального поведения.
Обучение этике
Моральное мышление — это процесс, в котором человек пытается определить, что правильно, а что нет.
Цели обучения
Объяснить роль этического и морального обоснования в деловой среде
Основные выводы
Ключевые моменты
- Есть четыре компонента морального поведения: моральная чувствительность, моральное суждение, моральная мотивация и моральный облик.
- Чтобы дать моральную оценку, нужно сначала знать, для чего предназначено действие и каковы его возможные последствия для других.
- Исследования выявили четыре набора навыков, которые играют решающую роль в применении морального опыта: моральное воображение, моральное творчество, разумность и настойчивость.
Ключевые термины
- гудвил : способность физического лица или бизнеса оказывать влияние в сообществе, клубе, рынке или группе другого типа без необходимости прибегать к использованию актива (например, денег или собственности).
- этика : Изучение принципов правильного и неправильного поведения.
Моральное мышление — это процесс, в котором человек пытается определить разницу между тем, что правильно и что неправильно в личной ситуации, с помощью логики.Чтобы сделать такую оценку, нужно сначала знать, для чего предназначено действие и каковы его возможные последствия для других. Люди используют моральное рассуждение, пытаясь поступить правильно. Люди часто сталкиваются с моральным выбором, например, солгать, чтобы не задеть чьи-то чувства, или предпринять действия, которые принесут пользу одним, а другим причинят вред. Такие суждения принимаются с учетом цели и вероятных последствий действия. Моральная аргументация — это рассмотрение факторов, имеющих отношение к таким оценкам.
По мнению консультанта Линн В. Свонер, моральное поведение состоит из четырех компонентов:
- Моральная чувствительность , что означает «способность видеть этическую дилемму, включая то, как наши действия повлияют на других».
- Моральное суждение , то есть «способность правильно рассуждать о том, что« следует »делать в конкретной ситуации».
- Моральная мотивация , которая представляет собой «личную приверженность моральному действию, принятие ответственности за результат.”
- Моральный характер , который представляет собой «мужественную настойчивость, несмотря на усталость или искушение выбрать легкий путь».
Таким образом, способность обдумывать моральные проблемы и дилеммы требует осознания набора моральных и этических ценностей; способность объективно и рационально думать о том, что может быть эмоциональной проблемой; готовность отстаивать то, что правильно, даже перед лицом оппозиции; а также стойкость и стойкость для поддержания своих этических и моральных стандартов.
Осознание хорошего поведения, умение быть эффективным моральным деятелем и привнесение ценностей в свою работу — все это требует навыков в дополнение к моральным наклонностям. Исследования выявили четыре набора навыков, которые играют решающую роль в применении морального опыта.
- Моральное воображение : Способность видеть ситуацию глазами других. Моральное воображение достигает баланса между потерей взглядов других и неспособностью оставить свою собственную точку зрения.Адам Смит называет этот баланс «пропорциональностью», которого мы можем достичь с помощью сочувствия.
- Моральное творчество : Моральное творчество тесно связано с моральным воображением, но в основе его лежит способность по-разному формировать ситуацию.
- Разумность : Разумность уравновешивает открытость взглядам других с приверженностью моральным ценностям и другим важным целям. То есть разумный человек открыт, но не до такой степени, когда он готов верить чему угодно и / или не выполняет основополагающие обязательства.
- Настойчивость : Настойчивость — это способность принять решение о моральном плане действий и затем адаптироваться к любым препятствиям, которые возникают, чтобы продолжить работу для достижения этой цели.
Пример
Уильям Лемессер спроектировал здание Citicorp Building в Нью-Йорке. Когда студент обнаружил критический недостаток конструкции в здании во время обычного упражнения в классе, LeMesseur отреагировал не выстрелом в мессенджер, а разработал замысловатый и эффективный план исправления проблемы, прежде чем она привела к серьезным последствиям в реальном мире.
Культура и этика
Культура отражает моральные ценности и этические нормы, определяющие, как люди должны вести себя и взаимодействовать с другими.
Цели обучения
Объяснить роль культуры в формировании морального и этического поведения
Основные выводы
Ключевые моменты
- Культура относится к мировоззрению, отношениям, ценностям, целям и практике, разделяемым группой, организацией или обществом.
- На толкование того, что является моральным, влияют культурные нормы, и разные культуры могут иметь разные представления о том, что правильно, а что неправильно.
- Согласно теории культурного релятивизма, не существует единственной истины, на которой можно было бы основывать этическое или моральное поведение, поскольку наши интерпретации истин находятся под влиянием нашей собственной культуры.
Ключевые термины
- этноцентрический : Из идеи или веры в то, что собственная культура важнее других культур или превосходит их.
- моральный релятивизм : Относится к любой из нескольких философских позиций, связанных с различиями в моральных суждениях между разными людьми и в разных культурах.
- нормы : Правила или законы, регулирующие поведение группы или общества.
Культура описывает коллективный образ жизни или способ ведения дел. Это сумма взглядов, ценностей, целей и практик, разделяемых отдельными людьми в группе, организации или обществе. Культуры меняются в разные периоды времени, между странами и географическими регионами, а также между группами и организациями. Культура отражает моральные и этические убеждения и стандарты, которые говорят о том, как люди должны вести себя и взаимодействовать с другими.
Культурная карта мира : На этой диаграмме предпринята попытка отобразить разные страны по важности различных типов ценностей. Одна ось представляет традиционные ценности для секулярно-рациональных ценностей, а другая ось учитывает ценности выживания и ценности самовыражения. Различные группы стран могут быть сгруппированы в определенные категории, например, католическая Европа, англоязычные страны и бывшие коммунисты.
Культурные нормы — это общие, санкционированные и интегрированные системы убеждений и практик, которые передаются из поколения в поколение и характеризуют культурную группу.Нормы создают надежные руководящие принципы повседневной жизни и способствуют здоровью и благополучию культуры. Они действуют как рецепты правильного и нравственного поведения, придают жизни смысл и последовательность и обеспечивают средство достижения чувства целостности, безопасности и принадлежности. Эти нормативные убеждения вместе с соответствующими культурными ценностями и ритуалами навязывают чувство порядка и контроля аспектам жизни, которые в противном случае могли бы казаться хаотичными или непредсказуемыми.
Здесь культура пересекается с этикой.Поскольку на интерпретацию того, что является моральным, влияют культурные нормы, существует вероятность того, что то, что этично для одной группы, не будет считаться таковым кем-то, живущим в другой культуре. Согласно культурным релятивистам, это означает, что не существует единственной истины, на которой можно было бы основывать этическое или моральное поведение для любого времени и географического пространства, поскольку наши интерпретации истин находятся под влиянием нашей собственной культуры. Такой подход контрастирует с универсализмом, который придерживается позиции, согласно которой моральные ценности одинаковы для всех.Культурные релятивисты считают это этноцентрическим взглядом, поскольку универсальный набор ценностей, предлагаемый универсалистами, основан на их наборе ценностей. Культурный релятивизм также считается более терпимым, чем универсализм, потому что, если нет основы для моральных суждений между культурами, тогда культуры должны быть терпимыми друг к другу.
Пример
Французы и американцы по-разному относятся к изобличению. По сравнению с французскими, американские компании считают это естественной частью бизнеса.Настолько естественно, что они открыли анонимные горячие линии. С другой стороны, французы склонны рассматривать разоблачения как подрыв солидарности между коллегами.
Роль руководителя в этическом поведении
Сотрудникам легче принимать этические решения, продвигающие ценности компании, если их личные ценности соответствуют нормам компании.
Цели обучения
Объяснять роль личных ценностей в влиянии на поведение в организациях
Основные выводы
Ключевые моменты
- Личные ценности служат внутренним ориентиром для того, что хорошо, полезно, важно, полезно, красиво, желательно и конструктивно.
- Личные ценности приобретают большее значение в зрелом возрасте, поскольку они призваны влиять на то, как мы выполняем наши обязанности перед другими.
- Чтобы сделать этический и моральный выбор, нужно четко понимать свои личные ценности.
Ключевые термины
- значение : Стандарт, по которому человек определяет, что хорошо или желательно; мера относительной ценности или важности.
- нормы : Согласно социологам, социальные нормы — это законы, регулирующие поведение общества.
Личные ценности служат внутренним ориентиром для того, что хорошо, полезно, важно, полезно, красиво, желательно и конструктивно. Со временем публичное выражение личных ценностей заложило основы закона, обычаев и традиций. Таким образом, личные ценности существуют по отношению к культурным ценностям, которые либо согласуются с преобладающими нормами, либо расходятся с ними.
Личные ценности развиваются по-разному:
- Наибольшее влияние на наши ценности оказывают семьи, в которых мы растем.Семья обязана учить детей тому, что правильно и что неправильно, задолго до того, как появятся другие влияния. Таким образом, говорится, что ребенок является отражением своих родителей.
- Учителя и одноклассники помогают формировать ценности детей в школьные годы.
- Религия (или ее отсутствие) также играет роль в обучении детей ценностям.
Личные ценности приобретают большее значение в зрелом возрасте, поскольку они призваны влиять на то, как мы выполняем наши обязанности перед другими.Это верно на рабочем месте, особенно для менеджеров и лидеров, которым поручено контролировать ресурсы на благо других. Благодаря своей структуре власти, социальным нормам и культуре организации могут оказывать сильное влияние на своих сотрудников. Работодатели делают все возможное, чтобы нанимать людей, которые соответствуют нормам и ценностям организации. Таким образом они стремятся продвигать свои стандарты этичного поведения.
И наоборот, могут возникать конфликты между моральными ценностями человека и тем, что он считает ценностями других в своей организации.Поскольку моральные суждения основаны на анализе последствий поведения, они включают интерпретации и оценки. Кого-то могут попросить сделать что-то, что противоречит личным убеждениям, но другие сочтут это уместным. Чтобы сделать этический и моральный выбор, нужно четко понимать свои личные ценности. Без этого осознания может быть трудно оправдать решение этическими или моральными соображениями так, чтобы другие сочли его убедительным.
Пример
Если вы цените равные права для всех и идете работать в организацию, которая гораздо лучше относится к своим менеджерам, чем к своим работникам, у вас может сложиться мнение, что компания — это несправедливое место для работы; следовательно, вы можете не работать хорошо или даже уйти из компании.Вполне вероятно, что если бы компания проводила более эгалитарную политику, ваше отношение и поведение были бы более позитивными.
Размытые этические линии
Этические решения включают суждения о фактах и ситуациях, которые подлежат интерпретации и другим влияниям.
Цели обучения
Проанализировать серые области этических ожиданий в контексте принятия корпоративных решений и этической деловой практики
Основные выводы
Ключевые моменты
- Определение этического выбора может быть трудным, поскольку многие ситуации неоднозначны, а факты подлежат интерпретации.
- В организациях сотрудники могут обратиться к этическому кодексу или заявлению о ценностях, чтобы узнать, как работать с этическими серыми зонами.
- Индивидуальные этические суждения могут быть омрачены рационализациями, оправдывающими свои действия.
Ключевые термины
- Деловая этика : Раздел этики, изучающий вопросы морального права и несправедливости, возникающие в контексте деловой практики или теории.
- нормы : Согласно социологам, социальные нормы — это законы, регулирующие поведение общества.
Закон и этика — это не одно и то же. Оба существуют, чтобы влиять на поведение, но соблюдение закона является обязательным, а соблюдение этического кодекса является добровольным. Законы определяют, что допустимо, а этика говорит о том, что правильно, хорошо и справедливо. Юристы и судьи несут ответственность за разъяснение значения закона, когда есть двусмысленность или когда вопрос подлежит толкованию. Что касается этики, ответственность лежит на каждом человеке. В организациях сотрудники могут обратиться к этическому кодексу или заявлению о ценностях, чтобы узнать, как справляться с этическими серыми зонами.
Даже если у человека есть четкое представление о том, что правильно и неправильно, или хорошо и плохо, может быть трудно понять, что этично в данной ситуации. Этический выбор предполагает осуждение, потому что он предполагает взвешивание потенциальных последствий своих действий для других людей. Один анализирует этические проблемы, задавая такие вопросы, как: Что могло бы случиться? Насколько это вероятно? В чем может быть вред? Кто может пострадать? Ответы не всегда однозначны.
На индивидуальные суждения может повлиять или даже неясно ряд факторов.Исследование профессора Роберта Прентиса предполагает, что самооценка может влиять на процесс принятия решений человеком, заставляя его или ее чувствовать себя оправданным в выборе кратчайших путей или в действиях, которые могут быть сочтены сомнительными с этической точки зрения. Кроме того, бывают случаи, когда люди считают, что цель оправдывает средства. Другими словами, если результат действия хороший, то это нормально, если само действие неэтично.
Есть поговорка, что хороший человек — это тот, кто делает добрые дела, когда никто не смотрит.То же самое и с этическими решениями. Этичные люди следуют своим убеждениям, даже если они верят, что никто не узнает о том, что они сделали. Во многих случаях этических нарушений в организациях те, кто действовал неэтично, полагали, что их не обнаружат. Другие могли подумать, что, если проблемы будут обнаружены, их действия не будут прослежены до них. У них была возможность быть этичными, но они предпочли этого не делать.
Деловая этика во всем мире
Социальные нормы не идентичны в разных странах, и этические стандарты также могут отличаться.Компания может вести деятельность в стране, в которой разрешены действия, которые будут считаться неэтичными в соответствии с этическим кодексом этого бизнеса. Как сотрудники, работающие в этой стране, справятся с этой ситуацией, особенно если то, что в одном месте может считаться неэтичным, на самом деле считается важным для успеха бизнеса в другом? Например, в некоторых культурах принято приглашать деловых партнеров и клиентов на свадьбу с ожиданием, что гости сделают денежный подарок жениху и невесте.Компания может рассматривать подарок как неэтичную взятку в обмен на бизнес клиента, однако выход на новый рынок может оказаться необходимым. Придерживаться этических стандартов в таких случаях может быть сложно.
Этот путь к этике : Этические решения не всегда однозначны.
Пример
Американские компании часто критикуют за обращение с рабочими, производящими свою продукцию в Китае. Однако правила, касающиеся прав рабочих, в Китае гораздо более мягкие, чем в Соединенных Штатах.Вправе ли американская компания приказывать владельцам заводов в Китае изменить способ ведения бизнеса? Это один из примеров этической серой зоны в сегодняшней глобализированной экономике.
Моральные эмоции и моральное поведение
Подавляющее большинство исследований моральных эмоций сосредоточено на двух негативно оцененных, застенчивых эмоциях — стыде и вине. Многие люди, включая врачей, исследователей и простых людей, используют термин «стыд» и «вина» — синонимы.Тем не менее, на протяжении многих лет было предпринято несколько попыток провести различие между стыдом и виной.
В чем разница между стыдом и виной?
Попытки провести различие между стыдом и виной делятся на три категории: ( a ) различие, основанное на типах вызывающих событий, ( b ) различие, основанное на публичном и частном характере нарушения, и ( c ) различие, основанное на степени, в которой человек истолковывает вызывающее эмоции событие как неудачу в себе или поведении.
Исследования показывают, что тип событий на удивление мало связан с различием между стыдом и виной. Анализ личного опыта стыда и вины, предоставленный детьми и взрослыми, выявил несколько, если вообще имелись, «классических» ситуаций, вызывающих стыд или вину (Keltner & Buswell 1996, Tangney 1992, Tangney et al. 1994, Tracy & Robins 2006). Большинство типов событий (например, ложь, обман, воровство, отказ помочь другому, непослушание родителям) цитируются одними людьми в связи с чувством стыда, а другие — в связи с чувством вины.Некоторые исследователи утверждают, что стыд вызывается более широким кругом ситуаций, включая как моральные, так и неморальные неудачи и проступки, тогда как вина более конкретно связана с проступками в моральной сфере (Ferguson et al.1991, Sabini & Silver 1997, Smith et al. 2002). На наш взгляд (Tangney et al., 2006b), как и вина его брата и сестры, стыд квалифицируется как преимущественно моральная эмоция, если вы выйдете за рамки узкой концептуализации области морали с точки зрения этики автономии (Shweder et al.1997). Из этики морали «большой тройки» — автономии, сообщества и божественности (Shweder et al. 1997) — стыд может быть более тесно связан с нарушениями этики сообщества (например, нарушения общественного порядка) и божественности (например, , действия, которые напоминают нам о нашей животной природе), но нарушения определенной этики не имеют однозначного соответствия конкретным ситуациям или событиям. Как показали Shweder et al. (1997), большинство неудач и нарушений воспринимаются как относящиеся к сочетанию моральной этики.Короче говоря, с этой более широкой культурной точки зрения стыд и вина — это эмоции, каждая из которых в первую очередь вызвана моральными упущениями.
Другое часто упоминаемое различие между стыдом и виной сосредоточено на публичном и частном характере нарушений (например, Benedict 1946). С этой точки зрения стыд рассматривается как более «публичная» эмоция, возникающая в результате публичного разоблачения и неодобрения некоторых недостатков или нарушений. С другой стороны, вина понимается как более «личное» переживание, возникающее из самопроизвольных угрызений совести.Как оказалось, эмпирические исследования не смогли подтвердить это различие между общественным и частным с точки зрения фактической структуры ситуации, вызывающей эмоции (Tangney et al. 1994, 1996a). Например, систематический анализ социального контекста личных событий, вызывающих стыд и чувство вины, описанных несколькими сотнями детей и взрослых (Tangney et al. 1994), показал, что стыд и вина с одинаковой вероятностью могут быть испытаны в присутствии других. Одиночные переживания стыда были столь же обычны, как и переживания одиночной вины.Что еще более важно, частота, с которой другие узнавали о поведении респондентов, не менялась в зависимости от стыда и вины, что прямо противоречит различию между общественным и частным. Точно так же, изучая рассказы о личных эмоциях, Трейси и Робинс (2006) обнаружили, что по сравнению с чувством вины стыд несколько чаще вызывался событиями достижений и личными событиями, каждое из которых является более частным, чем события в отношениях и в семье.
Откуда взялось представление о том, что стыд — это более публичная эмоция? Хотя ситуации, вызывающие стыд и чувство вины, одинаково публичны (с точки зрения вероятности того, что другие присутствуют и знают о неудаче или проступке) и в равной степени могут включать межличностные проблемы, по всей видимости, существуют систематические различия в природе этих межличностных проблем. .Tangney et al. (1994) обнаружили, что при описании ситуаций, вызывающих стыд, респонденты больше беспокоились о том, как другие оценивают себя. Напротив, при описании переживаний вины респондентов больше беспокоило их влияние на других. Это различие между «эгоцентрическими» и «ориентированными на других» проблемами неудивительно, учитывая, что стыд предполагает сосредоточение на себе, тогда как вина относится к определенному поведению. Опозоренный человек, который сосредоточен на отрицательной самооценке, естественно, будет обеспокоен оценками других.Это небольшой прыжок от размышлений о том, какой ты ужасный человек, к размышлениям о том, как тебя могут оценивать другие. С другой стороны, человек, испытывающий чувство вины, уже относительно «децентрализован» — сосредотачивается на негативном поведении, в некотором роде отдельно от себя. Сосредоточившись на плохом поведении, а не на плохом себе, человек, переживающий переживание вины, с большей вероятностью осознает (и будет беспокоиться) о влиянии этого поведения на других, а не на их оценки. В нескольких последующих исследованиях (Smith et al.2002) предоставляют достаточно доказательств того, что стыд связан с такими опасениями. Например, участники, призванные сосредоточиться на публичном разоблачении морального проступка, приписывали равные уровни стыда и вины главным героям рассказов, но когда публичное и личное измерение не выделялось, участники приписывали меньше стыда (вина была одинаково высокой в зависимости от условий). Однако вместе взятые выводы Смита и др. Согласуются с представлением о том, что люди сосредотачиваются на оценках других, потому что они чувствуют стыд, а не наоборот.Когда участников попросили подумать о ситуации, в которой они чувствовали себя плохо из-за того, что их подчиненный аспект « был раскрыт или публично раскрыл другому человеку или другим людям» (стр. 154; курсив добавлен), большинство спонтанно описали возникшее в результате чувство стыда — только 6,7% определили это чувство как стыд (вдвое больше опрошенных определили это чувство как вину). Точно так же и в моральном состоянии (плохое самочувствие из-за того, что «что-то не так», что они сделали, было разоблачено) модальным эмоциональным термином было смущение — в три раза чаще, чем стыд (который был не чаще, чем вина).Короче говоря, испытывая стыд, люди могут чувствовать себя более уязвимыми — лучше осознавать неодобрение других — но в действительности ситуации, вызывающие как стыд, так и вину, обычно носят социальный характер. Чаще всего наши ошибки и проступки не ускользают от внимания других.
В настоящее время наиболее доминирующая основа для различения между стыдом и виной — сосредоточение внимания на себе и на поведении — была впервые предложена Хелен Блок Льюис (1971), а позднее разработана оценочной моделью самосознательных эмоций Трейси и Робинс (2004a). .Согласно Льюису (1971), стыд предполагает негативную оценку глобального «я»; вина предполагает отрицательную оценку конкретного поведения. Хотя это различие на первый взгляд может показаться довольно тонким, эмпирические исследования подтверждают, что этот дифференцированный акцент на «я» (« я сделал ту ужасную вещь») по сравнению с поведением («я сделал эту ужасную вещь ») устанавливает сцена для очень разных эмоциональных переживаний и очень разных моделей мотивации и последующего поведения.
И стыд, и вина являются отрицательными эмоциями и, как таковые, могут вызывать интрапсихическую боль. Тем не менее стыд считается более болезненной эмоцией, потому что на карту поставлено не только поведение, но и сущность человека. Чувство стыда обычно сопровождается ощущением сжатия или «маленького размера», а также чувством никчемности и беспомощности. Опозоренные люди тоже чувствуют себя незащищенными. Хотя стыд не обязательно подразумевает присутствие реальной наблюдающей аудитории, чтобы засвидетельствовать свои недостатки, часто возникают образы того, как дефектное «я» могло бы показаться другим.Льюис (1971) описал раскол в самофункционировании, при котором «я» является одновременно агентом и объектом наблюдения и неодобрения. С другой стороны, вина, как правило, является менее разрушительным и менее болезненным переживанием, потому что объектом осуждения является конкретное поведение, а не все я. Вместо того, чтобы защищать обнаженную суть своей личности, люди, испытывающие муки вины, вынуждены задуматься о своем поведении и его последствиях. Эта сосредоточенность приводит к напряжению, угрызениям совести и сожалениям о «плохом поступке».
Эмпирическое подтверждение различия Льюиса (1971) между стыдом и виной исходит из ряда экспериментальных и корреляционных исследований с использованием ряда методов, включая качественный анализ конкретных случаев, контент-анализ рассказов о стыде и вине, количественные оценки личного стыда участниками. и переживания вины, анализ атрибуции, связанной со стыдом и виной, и анализ контрфактического мышления участников (обзор см. в Tangney & Dearing 2002).Например, совсем недавно Трейси и Робинс (2006) использовали как экспериментальные, так и корреляционные методы, показывающие, что внутренние, стабильные, неконтролируемые приписывания неудач положительно связаны со стыдом, тогда как внутренние, нестабильные, контролируемые приписывания неудач положительно связаны с чувством вины.
Стыд и вина — это не одинаково «моральные» эмоции
Одна из постоянных тем, вытекающих из эмпирических исследований, заключается в том, что стыд и вина не являются в равной степени «моральными» эмоциями.В целом вина кажется более адаптивной эмоцией, приносящей пользу отдельным людям и их отношениям различными способами (Baumeister et al.1994, 1995a, b; Tangney 1991, 1995a, b), но появляется все больше свидетельств того, что стыд — это моральные эмоции, которые легко могут пойти наперекосяк (Tangney 1991, 1995a, b; Tangney et al. 1996b).
В этом разделе мы суммируем исследования в пяти областях, которые иллюстрируют адаптивные функции вины в отличие от скрытых издержек стыда. В частности, мы сосредотачиваемся на дифференциальной взаимосвязи стыда и вины с мотивацией (сокрытие или исправление), сопереживания, ориентированного на других, гнева и агрессии, психологических симптомов и сдерживания проступка и другого рискованного, социально нежелательного поведения.
Сокрытие и исправление
Исследования неизменно показывают, что стыд и вина приводят к противоположным мотивам или «тенденциям к действию» (Ketelaar & Au 2003, Lewis 1971, Lindsay-Hartz 1984, Tangney 1993, Tangney et al. 1996a, Wallbott & Scherer 1995 , Wicker et al., 1983). С одной стороны, стыд соответствует попыткам отрицать, скрыть или избежать вызывающей стыд ситуации. Физиологические исследования связывают переживание стыда с повышенным уровнем провоспалительных цитокинов и кортизола (Dickerson et al.2004a), которые могут вызывать постуральные признаки почтения и самопрятности (см. Новые направления в исследованиях стыда и вины: физиологические корреляты стыда). С другой стороны, вина соответствует репаративным действиям, включая признания, извинения и устранение последствий поведения. В целом, эмпирические данные, оценивающие склонность к действиям людей, испытывающих стыд и вину, предполагают, что чувство вины способствует конструктивным, проактивным занятиям, тогда как стыд способствует защите, межличностному разделению и дистанцированию.
Сочувствие, ориентированное на других, против самоориентированного дистресса
Во-вторых, стыд и вина по-разному связаны с сочувствием. В частности, вина идет рука об руку с сочувствием, ориентированным на других. Напротив, чувство стыда, по-видимому, нарушает способность людей формировать эмпатические связи с другими. Это различное отношение стыда и вины к сочувствию проявляется как на уровне эмоциональной предрасположенности, так и на уровне эмоционального состояния. Исследования эмоциональных предрасположенностей (Joireman 2004; Leith & Baumeister 1998; Tangney 1991, 1995b; Tangney & Dearing 2002) демонстрируют, что предрасположенность к вине постоянно коррелирует с показателями перспективного взгляда и сочувствия.Напротив, предрасположенность к стыду (в зависимости от метода оценки) отрицательно или пренебрежимо коррелирует с эмпатией, ориентированной на других, и положительно связана со склонностью эгоцентрически сосредотачиваться на собственном бедствии. Подобные результаты возникают при исследовании эмоциональных состояний — чувства стыда и вины «в данный момент». При описании личного опыта вины люди выражают большее сочувствие другим, чем при описании опыта стыда (Leith & Baumeister 1998, Tangney et al. 1994). Маршалл (1996) обнаружил, что люди, испытывающие чувство стыда, впоследствии меньше сочувствовали учащимся-инвалидам, особенно среди людей с низкой склонностью к стыду.
Почему стыд, но не вина, может мешать сочувствию, ориентированному на других? По сути своей эгоцентрическая направленность стыда на «плохое я» (в отличие от плохого поведения) подрывает эмпатический процесс. Люди в агонии стыда плотно обращаются внутрь и, таким образом, менее способны сосредоточить когнитивные и эмоциональные ресурсы на пострадавшем другом (Tangney et al. 1994). Напротив, люди, испытывающие чувство вины, специально сосредоточены на плохом поведении, которое, в свою очередь, подчеркивает негативные последствия, испытываемые другими, тем самым стимулируя эмпатическую реакцию и мотивируя людей «исправить ошибку».
Конструктивная и деструктивная реакции на гнев
В-третьих, исследования указывают на прочную связь между стыдом и гневом, которая снова наблюдается как на уровне предрасположенности, так и на уровне государства. В своих более ранних клинических исследованиях Хелен Блок Льюис (1971) наблюдала особую динамику между стыдом и гневом (или униженной яростью), отметив, что чувство стыда клиентов часто предшествовало проявлениям гнева и враждебности в терапевтической комнате. Более поздние эмпирические исследования подтвердили ее утверждение.У людей всех возрастов склонность к стыду положительно коррелирует с гневом, враждебностью и склонностью винить в своих несчастьях факторы, не связанные с самим собой (Andrews et al.2000, Bennett et al.2005, Harper & Arias 2004, Paulhus et al. al.2004, Tangney & Dearing 2002).
Фактически, по сравнению с теми, кто не склонен к стыду, склонные к стыду люди с большей вероятностью будут участвовать в экстернализации вины, испытывать сильный гнев и выражать этот гнев деструктивными способами, включая прямую физическую, словесную и символическую агрессию. , косвенная агрессия (напр.g., причинение вреда чему-то важному для цели, разговор за спиной цели), всевозможные вытесненные агрессии, самонаправленная агрессия и сдерживаемый гнев (невыраженный гнев в задумчивости). Наконец, люди, склонные к стыду, сообщают, что осознают, что их гнев обычно приводит к негативным долгосрочным последствиям как для них самих, так и для их отношений с другими.
Склонность к вине, напротив, постоянно ассоциируется с более конструктивным сочетанием эмоций, познаний и поведения.Например, предрасположенность к «свободному от стыда» чувству вины положительно коррелирует с конструктивными намерениями после проступка и последующим конструктивным поведением (например, без враждебного обсуждения, прямого корректирующего действия). По сравнению со своими сверстниками, склонными к вине, люди с меньшей вероятностью будут проявлять прямую, косвенную или вытесненную агрессию, когда злятся. И они сообщают о положительных долгосрочных последствиях своего гнева (Tangney et al. 1996a). В соответствии с этими выводами, Harper et al.(2005) недавно оценили связь между склонностью к стыду и совершением психологического насилия в отношениях на свиданиях гетеросексуальными мужчинами из колледжа. Склонность к стыду в значительной степени коррелировала с совершением психологического насилия, а мужской гнев опосредовал эти отношения.
Стыд и гнев также связаны на уровне ситуации (Tangney et al. 1996a, Wicker et al. 1983). Например, в исследовании эпизодов гнева среди романтически вовлеченных пар, опозоренные партнеры были значительно более злыми, с большей вероятностью проявляли агрессивное поведение и с меньшей вероятностью вызывали примирительное поведение со стороны совершившего преступление второй половинки (Tangney 1995b).Взятые вместе, результаты представляют собой мощный эмпирический пример спирали стыда и ярости, описанной Льюисом (1971) и Шеффом (1987), с ( a ) стыда партнера, ведущего к чувству гнева ( b ) и деструктивному возмездию. , ( c ), который затем вызывает гнев и негодование в преступнике, ( d ), а также выражения вины и возмездия в натуре ( e ), которые затем могут еще больше опозорить первоначально опозоренного партнера. и т. д. — без всякого конструктивного решения.
Недавно Stuewig et al. (2006) исследовали посредников связи между моральными эмоциями и агрессией на четырех выборках. Мы предположили, что негативные чувства, связанные со стыдом, приводят к экстернализации вины, что, в свою очередь, заставляет склонных к стыду людей реагировать агрессивно. С другой стороны, чувство вины должно способствовать эмпатическим процессам, уменьшая, таким образом, агрессию, направленную вовне. Как и ожидалось, мы обнаружили, что во всех выборках экстернализация вины опосредовала отношения между склонностью к стыду и вербальной и физической агрессией.С другой стороны, предрасположенность к вине продолжала демонстрировать прямую обратную связь с агрессией в трех из четырех выборок. Кроме того, связь между виной и низкой агрессией была частично опосредована через ориентированное на других сочувствие и склонность брать на себя ответственность.
Короче говоря, стыд и гнев идут рука об руку. Отчаявшись избежать болезненного чувства стыда, опозоренные люди склонны перевернуть стол в оборонительном порядке, выдавая вину и гнев извне на удобного козла отпущения.Обвинение других может помочь людям вернуть чувство контроля и превосходства в своей жизни, но в долгосрочной перспективе это часто обходится дорого. Друзья, коллеги и близкие склонны отчуждаться из-за стиля межличностного общения, характеризующегося иррациональными вспышками гнева.
Психологические симптомы
При рассмотрении области социального поведения и межличностной адаптации эмпирические исследования показывают, что вина в целом является более нравственной или адаптивной эмоцией. Похоже, что чувство вины побуждает к репаративным действиям, способствует сочувствию, ориентированному на других, и способствует конструктивным стратегиям совладания с гневом.Но есть ли внутриличностные или внутрипсихические издержки для тех людей, которые склонны испытывать чувство вины? Приводит ли склонность к вине к тревоге, депрессии и / или потере самооценки? И наоборот, разве стыд, возможно, менее проблематичен для внутриличностной адаптации, чем для межличностной адаптации?
В случае стыда ответ ясен. Исследования последних двух десятилетий неизменно показывают, что склонность к стыду связана с широким спектром психологических симптомов. Они варьируются от низкой самооценки, депрессии и беспокойства до симптомов расстройства пищевого поведения, посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и суицидальных мыслей (Andrews et al.2000, Эшби и др. 2006 г., Брюин и др. 2000, Crossley & Rockett 2005, Feiring & Taska 2005, Feiring et al. 2002 г., Фергюсон и др. 2000, Ghatavi et al. 2002, Харпер и Ариас 2004, Хендерсон и Зимбардо 2001, Лескела и др. 2002, Mills 2003, Murray et al. 2000, Орсилло и др. 1996 г., Sanftner et al. 1995 г., Стювиг и Макклоски, 2005 г .; см. также обзор в Tangney & Dearing 2002). Негативные психологические последствия стыда очевидны для разных методов измерения, разных возрастных групп и групп населения.Как клиническая литература, так и эмпирические исследования согласны с тем, что люди, часто испытывающие чувство стыда за себя, соответственно, более уязвимы перед целым рядом психологических проблем.
Хотя традиционная точка зрения состоит в том, что вина играет важную роль в психологических симптомах, эмпирические результаты были более двусмысленными. Клиническая теория и тематические исследования часто ссылаются на неадаптивную вину, характеризующуюся хроническим самообвинением и навязчивыми размышлениями о своих проступках (Blatt 1974, Ellis 1962, Freud 1924/1961, Hartmann & Loewenstein 1962, Rodin et al.1984, Weiss 1993). Однако недавно теоретики и исследователи подчеркнули адаптивные функции вины, особенно в отношении межличностного поведения (Baumeister et al. 1994, 1995a; Hoffman 1982; Tangney 1991, 1994, 1995b; Tangney et al. 1992; Tangney & Dearing 2002).
Пытаясь согласовать эти точки зрения, Тангни (1996) утверждал, что более ранние работы не учитывали различие между виной и стыдом. Как только человек воспринимает вину как негативную эмоцию в ответ на конкретную неудачу или проступок, нет веских причин ожидать, что вина будет связана с плохой психологической адаптацией.Напротив, чувство вины, скорее всего, будет дезадаптивным, когда оно сольется со стыдом. Преимущества вины теряются, когда переживание вины человека («О, посмотрите, что за ужасная вещь , , я сделал , сделал ») усиливается и обобщается на его личность («… и разве я не ужасный ?»). человек ”). В конечном счете, проблема заключается в компоненте стыда, а не в компоненте вины, поскольку человек испытывает чувство презрения и отвращения к плохому, дефектному «я».
Более того, такое болезненное чувство стыда трудно преодолеть. Стыд — и смешанная со стыдом вина — предлагают мало возможностей для искупления. Преобразовать «я», дефектное по своей сути, — непростая задача. Таким образом, чувство вины с наложением стыда, скорее всего, является источником болезненного самобичевания и размышлений, так часто описываемых в клинической литературе. Напротив, обычно существует множество путей к искуплению в случае несложного чувства вины, сосредоточенного на конкретном поведении.Человек ( на ) часто имеет возможность изменить нежелательное поведение; ( b ) или, что еще лучше, имеет возможность устранить негативные последствия; ( c ) или, по крайней мере, может принести искренние извинения. И когда невозможно внести эти внешние поправки, можно решить поступить лучше в будущем.
В соответствии с этим концептуальным анализом, эмпирические исследования, которые не принимают во внимание различие между стыдом и виной или которые используют прилагательные контрольный список (и другие глобальные формулировки) меры, которые плохо подходят для различия между стыдом и виной, сообщают что предрасположенность к вине связана с психологическими симптомами (Boye et al.2002, Fontana & Rosenbeck 2004, Ghatavi et al. 2002, Harder 1995, Jones & Kugler 1993, Meehan et al. 1996). Например, используя опросник межличностной вины (O’Connor et al. 1997), Бергольд и Локк (2002) обнаружили, что только шкала вины «ненависти к себе» различает контрольную группу и подростков с диагнозом нервной анорексии. (Авторы пришли к выводу, что на самом деле стыд, а не вина, более важен для клинического понимания этого расстройства пищевого поведения.) конкретное поведение (например,g., основанные на сценариях методы оценки стыда и вины применительно к конкретным ситуациям) показывают, что склонность испытывать «свободную от стыда» вину по существу не связана с психологическими симптомами. Многочисленные независимые исследования сходятся во мнении: склонные к вине дети, подростки и взрослые не подвержены повышенному риску депрессии, беспокойства, низкой самооценки и т. Д. (Gramzow & Tangney 1992; Leskela et al. 2002; McLaughlin 2002; Quiles & Bybee 1997 ; Schaefer 2000; Stuewig & McCloskey 2005; Tangney 1994; Tangney & Dearing 2002; Tangney et al.1991, 1992, 1995).
Стоит отметить, однако, что в большинстве сценариев оценки стыда и вины (включая Тест на самосознание или TOSCA), большинство ситуаций относительно неоднозначны в отношении ответственности или виновности. Для ситуаций с отрицательной валентностью (но не с положительной валентностью) респондентов просят представить события, в которых они явно потерпели неудачу или каким-то образом нарушили их. Проблемы могут возникать, когда у людей развивается преувеличенное или искаженное чувство ответственности за события, не зависящие от них или в которые они не имеют личного участия (Ferguson et al.2000, Tangney & Dearing 2002, Zahn-Waxler & Robinson 1995). Вина пережившего является ярким примером такой проблемной реакции вины, которая постоянно связана с психологической дезадаптацией (Кубани и др., 1995, 2004; О’Коннор и др., 2002). В экспериментальном исследовании детей младшего школьного возраста Ferguson et al. (2000) варьировали степень неоднозначности ситуаций в рамках основанной на сценарии меры в отношении ответственности. Они обнаружили положительную взаимосвязь между интернализирующими симптомами (например,ж., депрессия) и склонность к вине особенно в ситуациях, когда ответственность была неоднозначной.
Короче говоря, преимущества вины очевидны, когда люди признают свои неудачи и проступки и берут на себя соответствующую ответственность за свои проступки. В таких ситуациях межличностная выгода от чувства вины, по-видимому, не обходится человеку дорого. Склонность испытывать «свободную от стыда» вину в ответ на явные проступки, как правило, не связана с психологическими проблемами, тогда как стыд неизменно ассоциируется с дезадаптивными процессами и результатами на нескольких уровнях.
Связь моральных эмоций с рискованным, незаконным и нежелательным поведением
Поскольку стыд и вина являются болезненными эмоциями, часто предполагается, что они побуждают людей избегать неправильных поступков. С этой точки зрения ожидаемые стыд и вина должны снизить вероятность проступка и нарушения правил поведения. Но что именно показывают данные?
Эмпирические исследования различных выборок с использованием ряда мер ясно показывают, что предрасположенность к вине обратно пропорциональна антиобщественному и рискованному поведению.В исследовании студентов колледжей (Tangney, 1994) предрасположенность к вине ассоциировалась с одобрением таких вещей, как «Я бы не украл то, что мне было нужно, даже если бы я был уверен, что мне это сойдет с рук». Точно так же Тиббетс (2003) обнаружил, что предрасположенность студентов колледжа к вине обратно пропорциональна их преступной деятельности, о которой они сообщают сами. Среди подростков склонность к свободному от стыда чувству вины отрицательно коррелировала с правонарушением (Merisca & Bybee 1994, Stuewig & McCloskey 2005; хотя Ferguson et al.1999 обнаружил отрицательную связь между предрасположенностью к вине и проявлением симптомов у мальчиков, противоположное верно для девочек). Моральные эмоции, по-видимому, хорошо укоренились в среднем детстве и будут влиять на моральное поведение на долгие годы (Tangney & Dearing 2002). Дети, склонные к бесстыдному чувству вины в пятом классе, в подростковом возрасте реже подвергались аресту, осуждению и тюремному заключению. Они с большей вероятностью практиковали безопасный секс и реже злоупотребляли наркотиками.Важно отметить, что эти результаты действовали при контроле семейного дохода и образования матерей. Учащиеся колледжей, склонные к чувству вины, также реже злоупотребляют наркотиками и алкоголем (Dearing et al. 2005). Даже среди взрослых, уже находящихся в группе высокого риска, чувство вины, по-видимому, выполняет защитную функцию. В продольном исследовании заключенных тюрьмы, предрасположенность к вине, оцененная вскоре после заключения, негативно предсказывала рецидивизм и злоупотребление психоактивными веществами в течение первого года после освобождения (Tangney et al. 2006).
Картина результатов для стыда совершенно иная, практически нет доказательств, подтверждающих предполагаемую адаптивную природу стыда.В исследованиях детей, подростков, студентов и сокамерников стыд, по-видимому, не выполняет те же тормозящие функции, что и вина (Dearing et al. 2005, Stuewig & McCloskey 2005, Tangney et al. 1996b). Напротив, исследования показывают, что стыд может даже ухудшить положение. В исследовании детей Ferguson et al. (1999) обнаружили, что предрасположенность к стыду положительно коррелирует с внешними симптомами в Контрольном списке поведения детей. На выборке студентов колледжа Тиббетс (1997) обнаружил положительную взаимосвязь между склонностью к стыду и намерениями противозаконного поведения.Предрасположенность к стыду, оцениваемая в пятом классе, предсказывала более позднее рискованное поведение при вождении, более раннее начало употребления наркотиков и алкоголя и более низкую вероятность практики безопасного секса (Tangney & Dearing 2002). Точно так же склонность к проблемному чувству стыда была положительно связана с употреблением психоактивных веществ и злоупотреблением ими в зрелом возрасте (Dearing et al. 2005, Meehan et al. 1996, O’Connor et al. 1994, Tangney et al. 2006).
Дифференциальная связь стыда и вины с моральным поведением не может распространяться на все группы населения по отношению ко всем видам поведения.Харрис (2003) оценил опыт стыда и вины среди лиц, управляющих транспортным средством в нетрезвом виде, после их появления в суде или на конференции по восстановительному правосудию. В отличие от большинства дошедших до нас исследований, Харрис не обнаружил доказательств того, что стыд и вина являются отдельными факторами. Важно отметить, что это исследование было сосредоточено на уникальной однородной выборке (осужденные водители в нетрезвом виде, многие из которых имеют проблемы со злоупотреблением психоактивными веществами) и на одном типе правонарушений. Открытия Харриса поднимают интригующую возможность того, что люди с проблемами злоупотребления психоактивными веществами могут не иметь четко дифференцированных переживаний стыда и вины.С другой стороны, чувство вины и сопутствующее ей эмпатическое сосредоточение на пострадавшем другом могут быть менее значимыми для правонарушений, таких как вождение в нетрезвом виде, которые обычно не приводят к объективному физическому ущербу для других. (То есть масштабы последствий автомобильной аварии потенциально огромны, в то время как вероятность ее возникновения в любом конкретном случае довольно мала. Большинство преступников, управляющих автомобилем в нетрезвом виде, арестовываются за неуравновешенное вождение, а не на месте аварии с фактическим участием причинение вреда другому человеку.)
В итоге, эмпирические результаты сходятся, показывая, что чувство вины, но не стыда, является наиболее эффективным средством мотивации людей к выбору нравственного пути в жизни. Способность чувствовать вину более склонна к формированию модели морального поведения на протяжении всей жизни, мотивируя людей брать на себя ответственность и принимать меры по исправлению положения после случайных неудач или проступков. Напротив, исследования связывают стыд с целым рядом незаконных, рискованных или других проблемных видов поведения. Таким образом, при рассмотрении благополучия человека, его или ее близких отношений или общества чувство вины представляет собой нравственную эмоцию выбора.
Моральные принципы и их влияние на вашу жизнь
Автор: Эшли Браун
Обновлено 27 января 2021 г.
Медицинское освидетельствование: Авиа Джеймс
Вы когда-нибудь спрашивали себя, почему вы принимаете решения, которые принимаете? Если вы когда-нибудь задавались вопросом, почему у вас возникает тошнотворное чувство в животе, когда вы делаете что-то, чего, как вы знаете, не должны, скорее всего, из-за ваших моральных принципов.Эти принципы есть у всех, но они могут сильно отличаться от одного человека к другому. Может быть полезно изучить свои моральные принципы, поскольку они определяют многие аспекты вашей жизни.
Хотите узнать, как принимать лучшие решения на основе морали?
Узнайте, что заставляет вас тикать. Поговорите с когнитивно-поведенческим терапевтом сегодня. Этот веб-сайт принадлежит и управляется BetterHelp, который получает все комиссии, связанные с платформой.Источник: freepik.com
«Свободный словарь» определяет моральные принципы как «принципы добра и зла, которые принимаются отдельным лицом или социальной группой.«Как правило, мораль — это то, чем мы руководствуемся в своих действиях. Есть некоторые моральные принципы, с которыми согласны большинство людей, а другие отличаются от группы к группе и от человека к человеку. Многие люди могут следовать моральным принципам, следуя законам.
Когда вы не живете по своим моральным принципам
В наших моральных принципах легко идти на небольшие компромиссы. Мы делаем это, рационализируя свои действия. Мы делаем или говорим что-то, что, по нашему мнению, не считаем правильным, но мы находим способ объяснить себе это действие или утверждение, чтобы это звучало так, будто это нормально.Однако глубоко внутри мы знаем, что перешли черту и нарушили наши моральные принципы. Даже незначительный компромисс со своей моралью позволяет легче идти на большие компромиссы. Прежде чем вы это узнаете, вы можете принимать неверные решения и действовать так, как никогда бы не вообразили.
Когда вы действуете или говорите против своей морали, вы начинаете испытывать чувство вины и стыда. Вы чувствуете себя виноватым в своих действиях, из-за чего вам может быть стыдно за себя. Приверженность своим моральным принципам помогает вам жить жизнью, которой вы гордитесь и которая ассоциируется с большим счастьем.Вот несколько примеров моральных принципов и того, как они могут повлиять на вашу жизнь.
- Относитесь к другим так, как вы хотите, чтобы относились к вам. Когда вы живете в соответствии с этим моральным принципом, вы находите время, чтобы посочувствовать другим и попытаться увидеть вещи их глазами. Вы думаете о ситуации, в которой они находятся, а не только о своей собственной, и думаете, что бы вы хотели, чтобы кто-то сделал для вас, если бы вы оказались в этой ситуации. Если бы все жили по этому правилу, было бы возможно, что преступность и издевательства значительно уменьшились бы.Когда вы хорошо относитесь к другим людям, вы, скорее всего, будете хорошо относиться к вам в ответ.
- Говори правду / не лги. Мы все хотим, чтобы люди были с нами честны. Мы хотим знать, что нам не лгут и что мы можем доверять людям. Однако в некоторых случаях люди могут оправдать свою нечестность, приводя доводы, которые в данный момент кажутся хорошими, но нарушают их собственную мораль. Они могут использовать такие фразы, как «ложь во благо» или «делать это для их блага», чтобы поддержать свое решение. Если вы будете честны с другими людьми, они поймут, что могут вам доверять, что поможет установить лучшие отношения.
- Не тратьте то, чего у вас нет. Некоторые люди считают, что быть в долгах неправильно. Другие не считают, что перерасход средств является неправильным по своей сути, но они признают, что это отрицательно сказывается на их жизни. Важно хорошо распоряжаться тем, что вам дают. Управление означает, что вы ответственно относитесь к своим финансам, в том числе не тратите деньги, которых у вас нет.
Источник: freepik.com
- Держи свое слово. Этот моральный принцип похож на честность и отказ от лжи, но о нем стоит упомянуть отдельно. Если вы не сдержите свое слово (или обещание), как правило, пострадает не только ваша репутация, но и вам может быть нанесен ущерб в результате возмездия. Если вы будете выполнять то, что обещаете сделать, люди будут доверять вам больше. Вы также будете больше доверять себе. Это часто приводит к лучшим личным отношениям, карьерному росту и лучшей жизни в целом.
- Не бери то, что тебе не принадлежит. Большинство людей согласятся, что вам не следует воровать. Однако многие люди регулярно идут на небольшие компромиссы, которые не соответствуют этому принципу.
Соблюдаете ли вы свои моральные принципы?
Если вы живете не в соответствии с моральными принципами, в которые верите, подумайте о том, как исправить это. Вы проживете не лучшую жизнь, если нарушите собственную мораль. Важно, чтобы вы согласовывали свои действия и слова со своими моральными принципами.Когда вы это делаете, кусочки вашей жизни, как правило, встают на свои места. Вы испытаете больше счастья, потому что останетесь верны себе.
Как мне жить более нравственно?
Может быть трудно перестроиться, если вы позволите своим моральным принципам ускользнуть. Однако это не должно быть постоянным условием, так как вы всегда можете изменить свое поведение.
Один из способов изменить поведение — поставить цели. Подумайте о том, чтобы записать в книгу, как вы хотите жить, включая цели по достижению этой жизни.Это поможет вам нести ответственность за собственный набор правил и стандартов.
Хотите узнать, как принимать лучшие решения на основе морали?
Узнайте, что заставляет вас тикать. Поговорите с когнитивно-поведенческим терапевтом сегодня.Источник: pexels.com
Возможно, самый важный способ жить нравственно — это доверять своим инстинктам или тому, что в глубине души вы считаете правильным. Вы не всегда можете объяснить, что заставляет вас чувствовать себя определенным образом, но во многих случаях вы можете сказать, если что-то не так.Избегайте действий, которые заставляют вас чувствовать себя неловко.
Следование приведенным выше советам может помочь вам оставаться на верном нравственном пути. Однако, если вы все еще чувствуете, что упускаете из виду, возможно, пришло время поговорить с квалифицированным консультантом.
Источник: pexels.com
BetterHelp может помочь в соблюдении ваших моральных принципов
Если вы изо всех сил пытаетесь определить важные для вас моральные принципы, как воплотить их в жизнь или где исправить прошлую ошибку, вам может помочь разговор с лицензированным терапевтом.Специалист в области психического здоровья может предложить беспристрастное мнение и направить вас к достижению ваших целей и к жизни в соответствии с вашими моральными принципами.
Вы можете попробовать онлайн-терапию. Исследования показывают, что электронная терапия столь же эффективна, как и традиционные личные консультации, что делает ее невероятно удобным вариантом. Это исследование, проведенное учеными из Университета Бригама Янга, показало, что технологическая терапия дает и другие дополнительные преимущества, в том числе «более низкую стоимость, отсутствие времени на дорогу, легкий доступ, отсутствие списков ожидания и отслеживаемый прогресс.”
Если эти льготы вам нравятся, подумайте о выборе решения для онлайн-терапии, такого как BetterHelp. Профессиональный лицензированный терапевт BetterHelp может оказывать постоянную ежедневную поддержку по электронной почте, в чате или по видеоконференцсвязи, что означает, что вы можете выбрать лучший формат для вас. Сайт также предлагает многочисленные источники полезной информации о распространенных психических расстройствах и статьи, в которых обсуждается, как справляться со стрессом, трудными людьми и трудными ситуациями. Вот что говорят другие о помощи, которую они получили от консультантов BetterHelp.
Отзывы консультанта
«Я работаю с Алисией около 7 месяцев и не могу ее порекомендовать. Она невероятно умна и в то же время наполнена теплотой, она не осуждает, но все же способна видеть негативные модели, она дает твердые основы и решения, когда они мне нужны, и прислушивается, когда мне это нужно. Алисия не просто занимается предметом обсуждения, она запоминает вещи, которые я сказал ей за несколько недель до этого, небольшие имена или детали или проходящие комментарии, и указывает на закономерности, которых я не заметил, помогая мне переосмыслить мои собственные мысли. и поведения, при этом показывая, насколько она на самом деле слушает и обращает внимание.Это заставляет меня чувствовать, что я разговариваю с другом. Одним из личных примеров ее интуитивного духа является то, что она сказала мне на моем первом сеансе с ней, и это запомнилось мне с того дня. Я поделился тем, насколько «сломленным» я себя чувствовал после пары последних ролей в довольно токсичной рабочей среде. И после того, как я поделилась, почему я ушла из этих компаний, в основном имея дело с боссами / коллегами, которые были хулиганами, нечестными и манипулятивными людьми, которые причинили много вреда, Алисия указала, что я, на самом деле, не сломлен, как причина, по которой я ушла из них. компании всегда были одинаковыми — мои глубоко укоренившиеся ценности доброты и честности не позволили мне больше находиться в этой среде, что мое самоощущение с моральной точки зрения осталось прежним, когда многие люди изменяют свою мораль, чтобы преуспеть в напряженной работе ситуации.Это переосмысление повествования, которое я говорил себе с того момента, как бросил курить, изменило для меня все, и она знала меня 45 минут. Для любого, кто сомневается в терапии и ее преимуществах, Алисия — чуткая душа, которая нам всем нужна в нашей жизни ».
«Оливер помог мне во многих отношениях, несмотря на то, что мы относительно недолго работали вместе. Он помог мне лучше взглянуть на мир, и он помог мне установить некоторые новые философии и принципы, которые, как я считаю, очень полезны в моей повседневной жизни и в преодолении повседневного стресса, а также помогают мне и направляют меня через несколько трудных личных решений и работу над собой и своим поведением.